Дом Чародея

Мужчина, кажется, и не собирался приходить в себя. За всё это время единственным его движением было дыхание, и то какое-то поверхностное. Оставлять его валяться на полу было бы как-то некрасиво, и Джун взяла его под руки и попыталась тащить, но тут же отказалась от этой идеи, потому что ей едва ли удалось сдвинуть его, и на кровать она его уж точно не взгромоздит. Поэтому она решила устроить ему спальное место прямо тут. Вернувшись с несколькими подушками, одеялом и пледами, Джун обнаружила, что Мороженка лежит на груди мужчины и трётся о его спящее лицо. От этой картины сердце Джун больно сжалось. Она разложила подушки на полу, постаралась устроить мужчину поудобнее и укрыла его вместе с кошкой одеялами, потому что он выглядел как кто-то, кому не помешает немного тепла. Зеркало, теперь уже пустое, она укрыла простынёй. Так, на всякий случай.

– Мороженка, зови меня обязательно, если… То есть, когда он начнёт просыпаться. Я буду на кухне, готовить, а потом, наверное, в кабинете, может быть, найду что-нибудь полезное в книгах… Всё будет хорошо, не волнуйся, – Джун погладила кошку, а та печально мурлыкнула и уткнулась мордой в шею мужчины, и на том Джун их и оставила.

У неё был впереди целый день, но он обещал быть полон хлопот. Джун надеялась, что мужчина, который наверняка был как-то связан с жившим здесь раньше колдуном, если вообще сам им не являлся, очнётся поскорее, но это также означало, что ей надо бы приготовить еды на двух взрослых людей. Хорошо, что, живя несколько месяцев с Мириам, ей пришлось научиться готовить.

Само собой, у неё были мысли позвать кого-нибудь на помощь. Вызвать врача там, или поискать какого-нибудь ещё колдуна в этом городе. У Мириам наверняка должны были быть какие-то такие связи, она же всегда этим очень кичилась, и Джун была готова даже обратиться к ней, несмотря на всё, что произошло ночью… Но вообще-то, она не могла сделать ничего из этого, потому что дом снова не хотел её выпускать, будто самому зданию была вверена какая-то важная тайна, и сохранить её можно было, только лишь заперев их всех здесь. На этот раз справиться с дверью ей не помогла даже «печать открытия». Так что это стало лишь ещё одной причиной надеяться, что мужчина из зеркала поскорее очнётся. Продуктов для готовки у неё было недостаточно много, чтобы пережить магическую оккупацию.

Но делать он этого, по всей видимости, не собирался. Джун весь день то и дело заглядывала в чулан, но мужчина продолжал неподвижно лежать на полу, вытянувшись почти на всю длину обеих маленьких каморок, а кошка всё тёрлась вокруг, жалобно помяукивая. Она даже отказывалась отойти, чтобы поесть, и в конце концов Джун пришлось выбросить кусок пирожка с мясом, который она оставила под дверью чулана.

А Джун не могла просто сидеть и весь день наблюдать за человеком во сне, поэтому решила заняться чем-нибудь более продуктивным, так что до самого вечера проторчала в кабинете, листая волшебные книги и свитки один за другим в поисках чего-нибудь, где было бы написано о волшебных зеркалах и запертых в них людях, но нашла только краткую заметку в одной очень старой рукописи, где говорилось, что какого-то торговца арестовали за торговлю волшебными зеркалами. И всё. Даже в текстах, посвящённых зачарованным предметам – из тех, что она была способна прочитать – о зеркалах не было ни слова, а если что-то и было, то настолько незначительное упоминание, что она его даже не заметила при поверхностном просматривании текстов.

Когда она, разочарованная, захлопнула последнюю книжку и вышла в коридор, оказалось, что уже наступил вечер. Солнце за окном садилось, выглядывая из-под раскрасневшихся облаков между домами на той стороне улицы. Длинная тень Джун тянулась до самой арки со шторкой из бус по пустому коридору, и ей вдруг пришло в голову, что тут как-то пусто, да и вообще во всём доме кроме колдовских безделушек и цветов (которые поначалу ей показались искусственными, но, когда она отмыла их от пыли, оказались настоящими, но наверняка заколдованными, чтобы не умереть без ухода) ничего не было, ни картин, ни каких-либо ещё украшений, и, хотя она и жила здесь уже больше недели, дом всё ещё казался печально неживым, будто на самом деле здесь по-прежнему никто не обитает, а она лишь пришла сюда прибраться и вот-вот снова покинет это место навсегда.

– Ну уж нет, – пробормотала Джун, решительно стиснув кулаки. – Меня отсюда никакой силе не выселить. Вот устроюсь на работу, когда это всё закончится, заработаю денег и обязательно куплю сюда каких-нибудь картин. Может, даже ремонт сделаю. А то тут можно антикварную лавку открывать, честное слово.