Дом Чародея

Она последовала за ним в спальню и, пока он рылся в тумбочке, где, к счастью, её вещей всё равно не было, выглянула в окно. Погода была хорошая, светило солнце, а на небе почти даже не было облаков.

– Мне нужно сходить на рынок, – объявила она, доставая из шкафа шляпу. Она у неё была единственная: белая, с широкими полями и длинной голубой лентой, которая красиво развевалась на ветру. Ходила она в ней редко, потому что берегла, но такие шляпы, по всей видимости, всё равно уже скоро выйдут из моды, уступив место маленьким узкополым шляпкам.

– А мне казалось, ты очень хотела поприсутствовать на ритуалах, – Персиваль взглянул на неё поверх книги. – Я уже почти закончил с приготовлениями.

– Значит, отправлюсь туда сразу после.

В последнюю очередь Персиваль собрал из шкафа в гостиной черепа животных. Он сгрудил все вещи возле арки с буквой «Н», то есть, единственной, за которой что-то было. Там оказалось несколько книг, свечи разных цветов, черепа – включая новенький череп ребёнка – и кристаллы.

– Норт, сторожи, – скомандовал он, и мышка нехотя спрыгнула с него, на лету превращаясь в кошку, и уселась среди вещей, держась от человеческого черепа подальше. Персиваль же направился к арке с надписью «О», держа в руках чёрную свечу.

– А что там в этих арках? – полюбопытствовала Джун, следовавшая за ним по пятам.

– Ничего. Просто пустота. Наверное. Никто не знает.

– А что случится, если туда зайти-то?

– Ничего хорошего. Не знаю, не пробовал, но подозреваю, что быстрая и мучительная смерть. А почему тебя это так интересует? – Персиваль глянул на неё через плечо здоровым глазом. Джун же побледнела.

– Норт… Она пыталась меня туда как-то завести… – пролепетала девушка, а колдун развернулся к кошке с суровым видом.

– Норт, убивать гостей невежливо, – укоризненно сказал он. Кошка в ответ громко мяукнула. – Не припирайся! Она нас спасла вообще-то.

Джун смущённо опустила взгляд. «Не так уж и много я сделала… Всего-то зеркало разбила. Я даже в магии ничего не смыслю». Но она тут же одёрнула себя. «Нет. Ты освободила колдуна и поставила его на ноги, даже если он непослушный напыщенный индюк. И сейчас благодаря этому он вернёт своё подмастерье… Ты молодец. Даже если после этого ты им уже и не будешь нужна…»

– Спрячься где-нибудь, – бросил Персиваль Джун, прерывая её размышления о собственной ценности. Та, недолго думая, встала ему за спину. Он скептически посмотрел на неё через правое плечо. – Что же, допустим.

Он зажёг чёрную свечу и ущипнул голубой огонёк, но вместо того, чтобы погаснуть, тот заиграл у него в щепотке между большим и указательным пальцем, словно в подсвечнике. Затем он провёл в воздухе большую дугу, размером с саму арку, и в воздухе остался тонкий светящийся золотой свет. Далее он изобразил арку в воздухе в больших деталях, так что вышло, что в воздухе перед аркой возникла копия её очертаний. А затем он стал рисовать какие-то символы внутри дуги арки, какие-то фигуры и магические руны, в сложных комбинациях, уверенной рукой, и Джун поразилась, как легко у него это всё получается. Всё время, что он занимался рисованием в воздухе, он бормотал какие-то слова, которые она не могла ни различить, ни понять. Когда рисунок был закончен, Персиваль выпрямился, и Джун снова спряталась за ним, но выглядывала из-за его плеча, чтобы увидеть, что он делает. А сделал он следующее. Напрягшись, будто концентрировал какую-то энергию, он несколько раз провёл руками в воздухе, словно что-то нащупывал, а потом вдруг резко ударил ладонью здоровой руки по начертанному в воздухе рисунку. Тот с потусторонним звоном разбился, точно стеклянный витраж, и магические осколки полетели во все стороны и растаяли в воздухе, даже не долетев Персивалю до лица. Но вместе с этим точно такими же трещинами покрылась и арка, и даже чёрное холодное пространство внутри неё, и она тоже стала рассыпаться, только уже с грохотом, отдавшимся эхо, как лавина в горах, и поднялась пыль, и сильный поток ветра норовил сбить их с ног, но Персиваль крепко стоял на ногах, скрестив руки со сжатыми кулаками перед лицом, чуть подавшись вперёд против ветра, и всё что-то бормотал, а пыльный ветер расступался, ударяясь об него, словно он был скалой. Джун съёжилась позади него, обеими руками схватившись за шляпу, чтобы её не унесло случайным порывом ветра. И вот, ветер стих, а пыль улеглась, так же внезапно, как это всё началось, и оказалось, что арка бесследно исчезла, ровно как и дорожка к ней, и не осталось даже руин. Персиваль опустил руки и покачнулся. Джун тут же схватила его под руку, но он отстранился. Он тяжело дышал, а глаза – глаз – у него блестели, и на щеках появился блеклый румянец, как будто он только что пробежал первым самую длинную дистанцию на королевских гонках.

– Итак, осталось ещё две, – заключил он.