Дом Чародея

Когда через несколько минут Джун вынесла с кухни поднос с салатом, чаем и печеньем, в камине весело и тепло трещал столь редкий для этого дома обычный рыжий огонь, а Персиваль сидел в одном из кресел, скрестив руки на груди, с мрачной задумчивостью созерцая весело пляшущие язычки пламени.

– Мы обязательно отыграемся на ней, – вдруг сказал колдун, как будто обращался к огню, надеясь сделать его своим сообщником. Голос его прозвучал неожиданно резко, и Джун подумала, что, несмотря на то, что она пытается им командовать, по-настоящему перейти ему дорогу ей бы не хотелось. – Мы отплатим ей с лихвой за всё, что она с нами сделала. Она может думать, что выиграла, но очень скоро ей придётся понять, как сильно она ошиблась.

Джун тихонько села в кресле, чтобы не нарушать жуткую торжественность этого момента, но вдруг сам Персиваль повернулся к ней с пугающе серьёзным видом и цапнул с блюдца печеньку.

– Мне нужно, чтобы ты рассказала мне всё, что тебе известно о Персефоне.

Джун смутилась. Во-первых, ей не очень-то хотелось участвовать в чьей-то кровавой мести. И, конечно, она была не так уж и сведуща в слухах.

– Знаете, вам бы обратиться к Мириам. Ну, о которой я вам рассказывала. Она вам смогла бы рассказать куда больше.

– Да, это было бы весьма полезно, но я не имею обыкновения приглашать к себе в дом людей, которые имеют склонность подозрительно рыскать по дому в ночи.

Джун вздохнула. С таким замечанием спорить было сложно, да и сама она уже виделась с Мириам на один раз больше, чем ей того хотелось бы.

– Ладно… Но я правда знаю не так много. Она появилась где-то лет пять назад, она и ещё одна девушка… Вообще-то, это и была Мириам. Они появились на пороге поместья Рэдвингов, и их сразу приняли, а Персефону признали как дочь… Вроде как там была какая-то история, что её похитили, но с разбойниками что-то случилось, что они даже не успели попросить выкуп, но в общем в итоге младенца подобрал какой-то ведьмовской ковен. Но они не знали, что это за ребёнок. И Мириам была дочкой одной из ведьм. И вот как раз пять лет назад что-то случилось, и все ведьмы в ковене погибли – не знаю, Мириам никогда не любила говорить об этой части – но перед смертью они вроде как отправили их к какому-то оракулу, и тот сказал, что мол Персефона и есть пропавшая дочь Рэдвингов, и они долго шли туда вдвоём… И всё, в принципе. Рэдвинги приняли и Персефону, и Мириам… Персефона отказалась менять своё имя по каким-то магическим причинам, и они всё ещё живут там. О, и вроде как я слышала… Да, точно, как раз Мириам тут хвасталась, что вот-вот вернётся принц, и он должен взять в жёны дочку Рэдвингов, то есть, очевидно, Персефону. На этом я исчерпала свои знания светских сплетен, простите.

Персиваль внимательно слушал весь её рассказ, подавшись вперёд, и теперь откинулся на спинку кресла и стал задумчиво попивать чай. Пламя каминного огня играло в его искрящихся золотых глазах.

– Да, всё сходится, – вдруг сказал он, со звоном поставил чашечку на кофейный столик, едва не расплескав чай, и вскочил на ноги.

– Что сходится?

– Потом, всё потом… Мне нужно вернуть Норт… – он махнул рукой, как будто дискуссия эта была не более чем надоедливой мухой, и направился прочь из гостиной.

– Вы даже ничего не поели! – возмутилась ему вслед Джун. Персиваль развернулся, на секунду замер, уперевшись в неё взглядом, но всё же вернулся, положил немного салата себе в тарелку, одним махом осушил остаток чая и взял печеньку в зубы.

– Я буду ф кабинете, – отчитался он и решительно удалился. Джун осталась завтракать в одиночестве. Ей было не привыкать.

Джун уже мыла посуду на кухне, когда услышала какую-то возню в коридоре, так что она поспешила туда, на ходу вытирая руки о юбку. Вместо окна снова появилась арка, за которой виднелся лес и уже знакомая ей мощёная плоским камнем площадка с розой ветров. Персиваль курсировал между аркой и чуланом с открытой книгой в руке, должно быть, собирая предметы для ритуала. Норт обратилась в белую мышь и сидела у него на голове, почти сливаясь с волосами чародея.

– Чем я могу помочь? – спросила Джун, остановившись в дверях каморки для швабр.

– Тем, что не будешь стоять у меня на пути, – почти машинально ответил колдун, изучая коробки со свечами. Джун постаралась не обижаться. В конце концов, в магии она всё равно не разбиралась. – Ты что-нибудь из этого трогала?

– Только чёрные… Их больше всего, и я рассудила, что они, наверное, для освещения, пусть они и странные.

– Ничего в них странного нет, всего лишь волшебный холодный огонь, – пожал плечами Персиваль и схватил белую и красную свечи. – Но ты молодец, правильно рассудила. Остальные свечки – для ритуалов.

– В тумбочке спальни ещё есть какие-то, – буркнула Джун, хотя и ожидала, что от её подсказок отмахнутся, но колдун щёлкнул пальцами, будто вспомнил о чём-то важном.

– Точно! – он протиснулся мимо девушки в коридор и уже почти ушёл, но тут сделал шаг назад и посмотрел на Джун. – Спасибо.