Дом девушек

– Конечно, мы тебя отпустим. Не сегодня и не завтра. Но рано или поздно. Ты не должна закончить, как та юная леди, которую мы грузили в байдарку. С ней… вышло недоразумение, несчастный случай, если можно так выразиться. Несчастный случай, который она сама на себя навлекла. Если ты будешь вести себя разумно и делать, что мы говорим, подобного не повторится.

– Я буду делать, обещаю.

– И я тебе верю.

С этими словами мужчина развернулся, и Вивьен его узнала.

– Нет! – вырвалось у нее. Потрясение было слишком велико.

– О да. Я Хозяин, и ты должна подчиняться мне. Ясно?

Вивьен лишь молча таращилась на него, не в силах поверить, что этот человек оказался убийцей.

Удар был неожиданным и пришелся по левой почке. Вивьен вскрикнула и упала на колени. Боль пронзила все тело, из глаз брызнули слезы.

– Хозяин задал тебе вопрос, – спокойно произнесла Катрин. – Так что изволь ответить.

Вивьен несколько раз судорожно вдохнула и выдохнула. Затем кивнула и ответила:

– Да, ясно.

– Чудно! – Хозяин хлопнул в ладоши. – Значит, мы можем наконец-то перейти к самой приятной части. Ужин давно готов. Надеюсь, ты проголодалась. У нас на сегодня гратен из лосося с вермутом и тимьяном. Чудесно, просто восхитительно…

Он прошел вперед и скрылся за углом.

Катрин взяла Вивьен под локоть и помогла ей подняться.

– Прости, немного не рассчитала силу… – Она поправила ей волосы и платье. – Ну вот, так лучше. Ты и в самом деле великолепно выглядишь в этом платье. Ну, идем, милая, надо поесть.

Катрин взяла Вивьен под руку, словно давнюю подругу, и повела в обеденную зону. Там стоял монструозного вида дубовый стол на двенадцать персон. Столешница толщиной в двадцать сантиметров выглядела так, будто ее вытесали вручную топором.

С одного края стол был накрыт на три персоны. Хозяин занял место во главе, Вивьен села по правую руку от него, Катрин – слева. Между тарелками уже стояла керамическая форма с гратеном. Катрин сняла крышку, и от запаха еды у Вивьен скрутило желудок. Да, есть хотелось ужасно, но сможет ли она проглотить хотя бы кусочек? В таких обстоятельствах и в этом обществе? И что произойдет, если она не станет есть?

Катрин разложила гратен по тарелкам. Сначала хозяину, затем себе и в последнюю очередь – Вивьен.

Хозяин поднял бокал красного вина.

– За прекрасные времена, – произнес он, чокнулся с Катрин и поднес бокал Вивьен.

Та замешкалась и заметила, как потемнел взгляд у Катрин. «Берегись, – предостерег внутренний голос. – Она следит, от нее ничто не укроется». Вивьен поспешила поднять бокал и чокнуться с хозяином. Звон прозвучал изящно и благородно. Они выпили. Хозяин закрыл глаза, с наслаждением, всем своим существом отдаваясь вкусу. Но Катрин продолжала наблюдать за Вивьен поверх бокала. Этот наводящий ужас, непроницаемый взгляд… как это возможно, чтобы у человека в считаные секунды менялось настроение?

Хозяин поставил бокал, после чего взял приборы, пожелал всем приятного аппетита и приступил к еде.

Вивьен не хотела больше рисковать. Поэтому поспешила взять вилку с ножом и тоже стала есть. Вкус был фантастический, и все же куски застревали у нее в горле. Она ела очень медленно и гоняла еду по тарелке.

Через несколько минут Катрин взглянула на нее и мягко улыбнулась. Затем поднялась и обошла стол. Вивьен еще не успела ничего понять, как получила подзатыльник. У нее клацнули зубы, вилка со звоном упала на тарелку.

– Приборы не должны касаться тарелки, – прокомментировала Катрин. – Мы не терпим этот звук, так ест только быдло.

Сказав так, она села, словно ничего и не было.

Вивьен подобрала вилку и продолжила есть, с большой осторожностью, всем силами стараясь не задевать поверхность тарелки. Она обливалась по́том, то и дело украдкой бросая взгляд на Катрин и Хозяина, но те были всецело заняты едой. Несколько минут только и слышно было, как на фоне потрескивания пламени пережевывалась и проглатывалась еда. Над столом нависало тревожное, пугающее безмолвие, в котором мог быть услышан любой другой звук, малейший стук по фарфоровой тарелке. С каждым новым куском, отправленным в рот, нарастал страх. Вилка тряслась у Вивьен в руке.

Хозяин ел в какой-то причудливой манере: отправлял очередную порцию в рот, принимался быстро-быстро жевать, точно кролик, потом вдруг замирал, снова жевал и снова замирал. Так повторялось шесть или семь раз, прежде чем он проглатывал. При этом кадык на его тонкой шее почти не двигался.

Катрин доела первой и положила приборы по диагонали на тарелку, нож поверх вилки, так что ручки указывали вправо и вниз. Через мгновение хозяин проделал то же самое.

Вивьен внимательно следила за их действиями, поскольку не хотела, чтобы ее снова побили. Ей потребовалось чуть больше времени, и когда она доела, то положила приборы по примеру Катрин.

Вивьен подняла глаза и встретилась с ней взглядом. Катрин улыбалась, но выражение ее лица оставалось жестким и холодным.

– Было очень вкусно, дорогая, – сказал Хозяин и погладил Катрин по руке.

Она ответила благодарной улыбкой, полной теплоты и любви. Но в ней было что-то еще, помимо симпатии. Высокомерие? Скепсис?