Дом для бродяги

– Готово. С чабером, лимонной коркой и еще десятком трав, – Петр поставил на стол чайник, добавил чашку, сахарницу и вазу с сушками. – Могу поискать ликер. Я вроде бы вспомнил, в какую коробку упаковал набор бутылей из-за малой стойки. Вам мятный, анисовый или имбирный? А хотите, выставлю все, чтобы пробовать сподручнее?

– Ставь все и добавь рюмку, – гость раздраженно глянул на дверь. – Где его носит? Шеф-пристав, тоже мне… всей округе и страх, и защита, если верить старому уложению. И там же: «зело скор в решениях и неподкупен». Н-да, прежний устав у нас был, как сказка! Впрочем, новый тоже не без чуди, – буркнул гость совсем тихо, – весь лоскутный, откуда только не заимствовали… «Шефа» вроде б из Нового Света, а урядника – из нашего старого уложения притянули за уши, ну и скрестили абы как.

Гость еще посидел, негромко общаясь с самим собою и еще – с рюмкой анисовой. Затем похвалил чай, засобирался. Денег не оставил, зато уверил: расчеты с врачом будут улажены. Он как раз уходил, когда в двери постучались – это явились обещанные врачи, сразу трое. Петр проводил гостя, отвел к отцу врачей… спустился в зал, без сил рухнул в кресло.

– Как могло такое закрутиться ни с чего? В дождливый день, когда все сидят по домам, – ни к кому не обращаясь, шепотом удивился Петр. Покосился на судейского. Тот забросил работу и лениво перелистывал готовые страницы. – Вам тоже – чаю?

– С ликером, – согласился судейский, хотя до сего момента, за все пять дней пребывания в доме, и словом не удостоил парнишку. А сейчас благосклонно улыбнулся, растер ладони, помассировал запястья. – Шутка ли! Угощусь тем же напитком, что он.

– А кто – он?

– Господин Мировольский, помощник шефа жандармерии всего Трежаля, – со значением, с расстановкой выговорил судейский… и вдруг сделался болтлив. Налил рюмочку, опрокинул, зажмурился – и выдал новую фразу, и опять налил, опрокинул. – Он при шефе, а чаще за шефа. Ну и гостя прибило дождём! Вот бы понять, кто таков? Три имени, работает по пятнадцать, а то и двадцать часов в день. Да уж, вопросец: надобна ли опись? Мороки с ней… А не приду я завтра, слышь? Не приду, у меня одно имя, не три, а лишь одно! Желаю отдыхать, чую возможность. Спросят меня, ответствуешь: в подпол удалился, припасы проверяет. Ясно?

– Ясно.

Судейский хитро сощурился, сунул под локоть початую бутыль лимонного ликера и ушел. Почти сразу по лестнице спустились врачи, загомонили хором – диагноз, прогноз выздоровления, режим питания… Утомили предостережениями и тоже ушли.

– Чудеса растут под дождем, как грибы, – шепнул Петр, задумчиво глядя на дверь. – Задвинуть засов? Так если б я закрыл днем, упустил бы этого – Степана… и сам теперь стоял снаружи. И сестра, и даже папа. Так и было бы!

Тяжело вздохнув, Петр все же задвинул засов. Притащил к двери одеяло, два пледа, подушку: вдруг явится еще кто-то? Объяснит происходящее, обнадежит или наоборот, посоветует трезво глядеть на дело и готовиться к переезду…

В полночь Петр в полудреме выслушал бой часов, привычный и не способный разбудить… но сразу после боя кто-то деликатно постучал и разбудил. Парнишка вскинулся, шало озираясь в темноте, щупая дверь.

– Петр? – позвал знакомый голос. – Петр, отчего-то мне показалось, что застать вас будет просто. Я прав?

– Совсем просто, – прошептал Петр и отодвинул засов.

На пороге стоял Степан. К найденному помощником шефа столичной жандармерии саквояжу теперь добавились чемоданчик, зонт и керосиновая лампа.

– Степан… то есть господин Ром, – осторожно кивнул парнишка.

– Утром я зовусь Алексей, – мягко уточнил гость. – О, стоило помирить знаменитых столичных крикунов, чтобы в тишине обдумать занятную мысль. Мне требуется секретарь, а вы временно свободны и полностью подходите. Вы делаете восхитительный чай, вы общительны, сообразительны и не склонны паниковать. Знаете ли, я сразу оценил: вы не жаловались, не сыпали проклятиями и не унижались; не умоляли и не выслуживались. Вы угощали, хотя сами были в нужде. Это стержень, друг Петр. Это стоит большого уважения.

– Спасибо на добром слове.

– Итак, довольно комплиментов: пустых, ведь они слова… Петр, я желаю снять комнату и предлагаю сверх того работу. Пятнадцать рублей в день вас устроят? Безусловно, сумма включает питание и уборку дома. Да: предложение предполагает, что утром в дом будет проведена телефонная линия, ведь прежнюю обрезали, я все проверил и уже распорядился. Вот это – за мой счет.

– Я ничего не понимаю, но проходите скорее, дождь так и не прекратился, – пролепетал парнишка и подвинулся в сторонку. – Комната есть. Но разве за такие деньги трудно снять… дом?

– Дом совершенно не требуется. Я ищу секретаря. О, секретари – это высшая ценность! Настоящие встречаются реже, чем бриллианты чистой воды по десять карат. – Степан, он же Алексей, он же господин Ром, досадливо растер лоб. – Я уже говорил подобное. Определенно, ведь говорил?

– При мне – нет.

– Так вы согласны? Я весьма неудобный наниматель. Встаю в четыре, а ложусь в полночь. Мне звонят весь день, не запутаться в моих делах весьма трудно.