Дом для бродяги

– О, мое тоже, – охотно согласился Микаэле. – Петр, идемте. Надо накормить завтраком замечательного ребенка. Петр, вы будете его секретарем. Это моя сердечная просьба, отказать никак нельзя. Его имя Йен. Он будет учиться и расти, это замечательно удобно: у вас тоже найдется вдоволь времени для учебы. У Йена есть брат, который поможет вам с языками и этикетом. Петр, раскрою тайну. Все говорят о великом даре крови княжеского дома… но весь мой дар сводится к умению расставлять людей по местам, подходящим для них. Да: еще я убеждаю людей, что они достойны высокого предназначения. Перестаравшись, создаю мошенников и властолюбцев, это трудноисправимо. – Микаэле усмехнулся, вспомнив свой короткий разговор с хозяином артели. – А мой враг примитивен, как все жадные. Он думал, что денежная игра похожа на возню в песочнице. Что ему надо всего-то загрести весь песок на свою сторону. Лопатой! Лопатищей… Но песок уходит сквозь пальцы. Силу имеют лишь люди. Мои люди не передаются, как амбарные ключи, от хозяина к хозяину. Мои люди капризны, самолюбивы, талантливы, упрямы… Думаю, он лишился лучших проектов в первую же неделю, а прочие испортил, подбирая послушных и льстивых исполнителей.

– Вот именно это я заподозрил, – дрожащим голосом признал Петр. Отодвинулся на полшага, поклонился, оглядел нанимателя. – Только разве он не сидит в имении за городом? Он… тот, чьим именем вас зовут слуги, когда шепчутся по углам?

– О, пришли! – нарочито бодро сообщил Микаэле. – Какой милый, уютный домик. Прежде он был кошмарно скучным сараем с колоннами.

«Черная лилия» сполна оправдывала название, но уютной ее назвал бы далеко не каждый. Три закопченных окна уродовали правый флигель, следы пуль метили колонны по центру и были замазаны наспех, не в тон. А разбитые перила слева… Микаэле уважительно пощупал излом: чем их, мраморные, могли так повредить? На перила обычно всего-то опираются. Руками. И парадная дверь: кто первым вырезал на ней инициалы? Теперь попробуй угадай! Сплошной узор имен и прозвищ…

– Однако, – шепотом поразился Петр. Толкнул дверь и первым осторожно протиснулся в гулкий темный холл. – Ой!

Микаэле поспешил просочиться в щель двери, огляделся и тоже охнул: Петр стоял, широко разведя руки и нелепо растопырив пальцы. Старался не шевелить даже ресницами. Еще бы! Когда горло царапает клинок длиною в локоть – только так и надо себя вести.

– Мы помешали, как досадно, – Микаэле всплеснул руками и сразу поклонился. – Простите. Но я бы позволил себе ничтожную песчинку совета. Изучать танец по книге и без партнера слишком сложно. Тем более и музыки нет.

– Что ж я танцевала, гадатель? – девушка в зелёном прищурилась и медленно, нехотя отступила. Отбросила волосы с потного лба свободной рукой. Чуть помешкала и убрала клинок в рукоять зонтика. Шумно подула себе же на лицо, оттопырив нижнюю губу. – Уф… Многовато выводов ты наплел, ага?

– О, это был вальс, конечно же. – Микаэле указал взглядом на толстую книгу. – Там основные движения пяти десятков танцев, я знаю весь перечень. Раскрыто в начале. Вы двигались по диагонали оттуда сюда. Расстановка меток… это именно вальс. Причем так называемый вензельный, полагаю. Вы безмерно мужественны, начали с самого сложного фигурного варианта.

– Стоило напялить платье, и поперла мне бабская везуха. – Девушка подмигнула перепуганному секретарю. – Сядь в уголок и отдышись. Ну, я вроде как извиняюсь, зря перепугала тебя… с перепугу. Не терплю, когда подсматривают. Но вы не здешние и просто шли мимо. Значит, не виноваты, а все равно с вас выкуп. Ты, умник, плати. Учи меня. Ты, кстати уж, куда брел посреди ночи?

– На чердак.

Микаэле ответил… и улыбнулся. Он пока не мог понять, отчего встреча со странной девушкой важна, отчего смешное недоразумение кажется неслучайным. Минуту назад плечи были сгорблены, душа изнывала под тяжестью приговора, а часы… все часы мира тикали ужасающе громко, воруя секунды из бесценного месяца, отведенного для поиска несуществующего решения. В общем, день был серым, а жизнь – конченной.

– На чердак, – еще раз повторил Микаэле.

– Ты что, сам себе эхо создаешь? Звучно-то как! Дай соображу, – девушка прицельно бросила зонтик на колени Петру. Хмыкнула, когда он поймал и стал держать, как держат, наверное, ядовитых змей. – Ты что, мозгатый? Йен огреб свежую занозу? Ты вместо профессора? Наконец-то. Старик был зануда, я разок послушала их треп и заснула в пять минут. Как осенний дождик, без перерывов – кап-кап-кап на мозги. Что ни слово – плесень готовая.

Микаэле улыбнулся шире, увереннее. Осмотрел прихожую, подвинул стулья, поправил ковер. Порылся в ящиках огромного шкафа, чихнул, погонял пыль руками… и стал рыться упорнее, внимательнее. Наконец, добыл то, что имеется в прихожей любого особняка… конечно, если главное и самое просторное его помещение – зал для балов и обучения танцам.