Дом, где тебя ждут

– Вам плохо?

Участливый голос соседки утонул в гомоне людских голосов.

– Нет, спасибо, просто я никогда прежде не была в России. Волнуюсь.

– Я надеюсь, вас встретят?

Боясь навязчивой опеки, Варвара неопределенно кивнула и устремилась в суетливую толкотню у выхода, которую регулировали две девушки-бортпроводницы в безупречно белых блузках. Пузатый мужчина, явно нетрезвого вида, настырно просил открыть двери и выпустить его без очереди. Молодая дама громко разговаривала по мобильному телефону. Варвара встретила любопытный взгляд девчушки на руках у матери. Поняв, что ее любопытство замечено, девчушка уткнулась лицом в мамино плечо и громко засопела.

Автобус к трапу долго не подавали.

Когда Варвара пришла в зал, табло электронных часов показывало семнадцать тридцать – на два часа больше, чем в Париже.

Часть багажа уже выгрузили. Она заметила свой чемодан затиснутым между баулом из лакированной кожи и круглой матерчатой сумкой, облепленной множеством наклеек. Когда-то ее чемодан был дорогой, солидной вещью, подаренной им с мужем на свадьбу коллегами из университета, но кочевая жизнь в Африке явно не пошла на пользу шикарной коже, выделанной под крокодила. Да и характер чемодана с возрастом менялся не в лучшую сторону, потому что он перестал закрываться с первого раза и дважды пытался линять.

Накануне отъезда в Россию Мария с Филиппом подарили новый чемодан с красивым тиснением вдоль борта, но Варвара тайком запихала его в кладовку. Она вообще не любила новые вещи, предпочитая до дыр занашивать старые, но удобные, накрепко вросшие в привычный быт.

Девушка на паспортном контроле говорила по-французски почти безупречно:

– Мадам надолго в Россию?

– На три дня. Вот обратный билет.

– Цель поездки? Командировка, туризм, по приглашению в гости?

– Туризм, – быстро выбрала Варвара один из предложенных вариантов, на ходу успев подумать, что не смогла бы ясно сформулировать то, ради чего с трудом выбралась из Анголы во Францию, наплевала на запланированное лечение, едва увиделась с родными и сломя голову помчалась в Россию.

– Шанс увидеть Россию больше может не представиться, – сказала она брату, – я уже старая женщина с кучей болячек, и откладывать визит нет никакого резона.

На выходе из зоны прилета пришлось пробиваться сквозь плотную толпу встречающих.

Дорогу перегораживали хмурые мужчины с ключами в руках. То и дело слышались возгласы: «Такси! Такси недорого! Кому такси?»

Варвара встретилась взглядом с худощавым парнем в потертом пиджаке:

– Мадам, такси, – он уверенно шагнул ей навстречу и перехватил чемодан. – Ду ю спик инглиш?

– Ес, оф кос.

Она жадно огляделась вокруг, стараясь уловить первые впечатления от встречи с Родиной, но внезапно поняла, что не чувствует ничего, кроме нервозной усталости после долгого перелета. Сентябрьская прохлада знобила плечи сквозь легкую куртку, джинсы и кроссовки моментально вымокли под секущим дождем.

За спиной бился пульс большого аэропорта, слышался гул самолетов, хлопали дверцы машин, приятный женский голос объявлял прибытие рейсов.

Шофер поставил чемодан в багажник и, старательно подбирая слова, спросил, куда же ехать.

– В гостиницу «Советская», – сказала Варвара. Усевшись на сиденье, она заглянула в блокнот с адресом. – Это на Ленинградском проспекте.

Таксист повернул ключ зажигания.

– Так вы русская?

Ее удивила внезапная злость в его голосе.

– Русская.

– Ясно!

Он резко замолчал, яростно заложив вираж на повороте. Варварина нога инстинктивно дернулась, чтобы нажать на тормоз. Перекликая друг друга, слева и справа нетерпеливо засигналили машины. Набрав скорость, машина вырулила на шоссе с плотным движением в несколько рядов, как в обычном европейском городе. Новых автомобилей было, пожалуй, не меньше, чем в Париже. Подобно ветряным мельницам, вдоль дороги вращались огромные пестрые баннеры, призывавшие купить, вложить или выиграть.

Варвара отвернулась к окну и стала смотреть на хоровод московских улиц, освещенных желтыми бликами фонарей на серой сетке дождя.

«Москва, я в Москве», – думала Варвара, пытаясь соединить в одно целое слова с чувствами, но перед глазами плыл чужой город, душа которого по-прежнему оставалась для нее закрыта семью печатями.

Такси остановилось около тяжелого здания в четыре этажа, с колоннами по центру.

– Гостиница «Советская», – объявил шофер, не скрывая неприязни в голосе, – с вас двести долларов.

– Сколько? – не поверила своим ушам Варвара.

Во Франции такси тоже отличались дороговизной, но за такую сумму можно было доехать от Парижа до Люксембурга.

Шофер с вызовом поднял голову:

– Двести долларов, можно в евро.

В поисках счетчика, Варвара скользнула глазами по приборной доске, обнаружив под лобовым стеклом только открытую пачку сигарет. Шофер нетерпеливо забарабанил пальцами по рулю, давая понять, что очень торопится.

Евро только входили в оборот, и нужные купюры отыскались не сразу.

– Вот, возьмите.

Он принял плату, всем своим видом выражая презрение, а когда Варвара шла к двери, невнятно пробормотал вослед о какой-то колбасной эмиграции. О чем идет речь, Варвара не представляла.