Дом голосов

Это длилось какую-то долю секунды, но Джербер ясно увидел маленький блестящий предмет, выпавший на ковер из руки Ханны Холл. Он невольно отвел взгляд от монитора и посмотрел вниз. Но под креслом-качалкой ничего не было.

Не мог же он исчезнуть, сказал себе Джербер. Он все еще здесь.

Пьетро взялся за дело: передвигал мебель, заглядывал во все углы, ломая при этом голову, что, собственно, он ищет. Наконец нашел таинственную вещицу у ножки столика из вишневого дерева.

Маленький железный ключик.

Джербер стал его разглядывать. Слишком мал для дверного замка. Скорее, им отпирается шкаф или висячий замок. Может быть, камера хранения на вокзале, предположил он, но тут же отбросил эту мысль: ему на ум пришло нечто более простое.

— Чемодан! — воскликнул он.

Джербер обдумал гипотезу со всех сторон. У Ханны Холл нет чемодана, сказал он себе. Ведь с самой их первой встречи она ни разу не сменила одежду. Но может быть, в этом-то все и дело… Если он верно распознал склад ума этой женщины, в ее поведении нет ничего случайного: появляясь все время в одном и том же наряде, Ханна хотела ему подсказать, что в ее багаже содержится что-то другое. Такое исключать нельзя, это очень даже возможно. Однако такой поворот мысли влек за собой серьезные последствия.

Никто не может сказать заранее, существует ли такой чемодан. Джербер должен проверить это лично.

29

Отель «Пуччини» был точно таким, как Пьетро Джербер его представлял: убогая однозвездочная гостиница, построенная в семидесятые годы. Вертикальная неоновая вывеска, частично перегоревшая. Панели из коричневого пластика. Вход со двора, рядом железнодорожный вокзал.

Джербер почти час сидел в машине и следил за входом: нужно было убедиться, что Ханна вышла. Сначала он удостоверился, что австралийка еще в отеле, для чего позвонил на стойку администратора и попросил соединить с ее номером, намереваясь сбросить звонок, едва узнав ее голос. Но никто не ответил. Однако чуть позже Пьетро мельком разглядел ее за окном четвертого этажа.

Рано или поздно она выйдет, уговаривал себя психолог, и предоставит ему свободу действий. В конце-то концов, Ханна сама хотела, чтобы он нашел проклятый чемодан, в этом Пьетро был уверен.

Он вздохнул. Не по своей воле он оказался в такой ситуации. Но по своей вине. Или по вине отца, который никогда его не любил. Он задумался, какой была бы сейчас его жизнь без бремени этого последнего откровения.

Тайного слова синьора Б.

Из-за него же он расстался с Сильвией. Ведь он никогда не подозревал, что любое проявление нежности со стороны отца скрывало под собой неловкость. Поскольку теперь он не знал, что хуже — ненависть или наигранная любовь, — он под первым попавшимся предлогом отдалился от жены. Ему было необходимо внести ясность в свои чувства, осмыслить их. Ему совсем не хотелось, чтобы Сильвия сама все поняла по прошествии лет. Тогда все, что было в прошлом, обернулось бы для нее притворством. Может быть, поэтому Пьетро Джербер не мог решить, правдив ли рассказ Ханны Холл. Хотя истинная подоплека была совсем другая.

Почему он готов был поведать секрет отца посторонней, а не женщине, которую назвал женой?

Потому, что Ханна его уже знала, сказал он себе. Он был не в состоянии объяснить, каким образом, но она точно знала окрашенное неприязнью слово, которое произнес синьор Б. и которое перевернуло всю жизнь Пьетро. А тот боялся прямо спросить у нее и обнаружить, что все так и есть.

…Ведь для этого ваш отец заговорил с вами, правда?…

Джербер заметил в дверях гостиницы знакомый силуэт. Ханна Холл прикурила сигарету и зашагала по мостовой.

Психолог вылез из машины и направился к входу в отель. Выждал момент, когда портье отлучится, и вошел. Перегнулся через стойку, чтобы заглянуть в список клиентов и выяснить, в каком номере остановилась Ханна. Найдя то, что искал, снял нужный ключ с доски.

Поднялся на четвертый этаж, отыскал нужную дверь и незаметно проник в комнату. Зайдя внутрь, прислонился к стене.

Что он делает? Это безумие.

Комната почти тонула в темноте, свет исходил только от маленького телевизора, который странным образом оставался включенным. Джербер озирался, ждал, пока глаза привыкнут к темноте. В комнату едва втиснулись полутораспальная кровать, тумбочка и шкаф, слишком большой для такого крохотного помещения. Узенькая дверца вела в тесную ванную.

Везде был ее запах. Сигареты, застарелый пот, но опять та же самая сладость, природу которой он не мог определить.

Успокоившись, он шагнул вперед. Незнакомец шагнул ему навстречу без предупреждения. Джербер вздрогнул, но тут же понял, что наткнулся на собственное отражение в зеркале, висевшем на стене. Вглядевшись, он только сейчас понял, что одет так же, как вчера, а может, и позавчера.

Он подсознательно перенял привычки пациентки. Стал неряшливым, неухоженным, как она.