Дом горячих сердец

Мне надо перестать переживать о том, что жизни других людей движутся дальше, тогда как моя оказалась в подвешенном состоянии.

— Мне надо идти, — говорю я, наконец.

— Хорошо. Позволь мне отнести тебя в дом Антони, чтобы тебе не пришлось идти по улицам Люса.

— Ты же знаешь меня и мою любовь к прогулкам.

— Фэллон, — вздыхает он. — Это последний раз, когда мы видимся, перед долгой разлукой. Позволь мне хотя бы убедиться в том, что ты доберёшься до места своего назначения в целости и сохранности.

— А почему тебе важно, чтобы я добралась в целости и сохранности?

Улыбка исчезает с его лица, а челюсти сжимаются, словно его голова превратилась в кусок металла.

— Согласно нашему соглашению, никто не причинит ей вреда, — восклицает Данте, который ещё не скомандовал своему капитану отправиться обратно на Исолакуори.

Лоркан переводит внимание на другого монарха.

— Ты видел, что твои люди сделали с её домом, Регио?

Взгляд короля фейри перемещается на голубые стены, за которыми когда-то было безопасно.

— Не видел.

И хотя его ответ не улучшает состояние моего дома, он улучшает состояние моего сердца, смахнув с него один слой боли.

— Я прослежу за тем, чтобы его восстановили до его прежнего состояния.

— И, пожалуйста, проследи за тем, чтобы все твои солдаты держались подальше от моей, — Лоркан так редко не может подобрать слова, что я снова перевожу на него взгляд, — подданной.

— Я не твоя подданная.

Мой голос совсем не резкий. Его едва слышно. Я чувствую себя опустошённой и уставшей.

Я скучаю по Фибусу. Я скучаю по бабушке и маме, даже если они не…

Камень! Я его уронила. Я осматриваю гальку, но мои глаза застилают такие сильные эмоции, что земля под моими ногами напоминает палитру художника. Я моргаю несколько раз, но это не помогает мне прояснить зрение.

Я приседаю на корточки и провожу руками по истёртым ветрами и солью камням, по колючей траве, которой каким-то образом удалось здесь вырасти, несмотря на сильные ветра и солёные брызги.

«Что ты ищешь?» — спрашивает Лор по нашей связи, а может и вслух — я уже не уверена.

Я уже ни в чём не уверена помимо того, что мне надо найти частичку моей мамы и добраться до Сиб как можно скорее.

— Мамин камешек.

И хотя ко мне не приближается никакой гигантской волны, я чувствую, что меня вот-вот ею накроет, и на тот раз я уже не выплыву, если не найду кого-то или что-то, за что я могу ухватиться. Я ползу на четвереньках, дрожащими пальцами скребу по гальке, пока не касаюсь гладкого камешка. Маминого.

Встав на ноги, я так крепко сжимаю его, что неглубокие бороздки впиваются в мою ладонь.

— Вообще-то я передумала насчёт своей прогулки.

Мне нужна Сиб так же, как Минимусу нужно море.

— Если твоё предложение отнести меня к Антони всё ещё в силе.

— К Антони?

Брови Данте так резко сходятся вместе, что почти касаются друг друга.

— Антони Греко?

— В моём доме невозможно жить, Маэцца.

И хотя Данте изменился — мы все изменились — от меня не укрывается то, как опускается его кадык.

— Рибав разрешает тебе оставаться с людьми вроде Антони Греко?

— Антони — мой друг. К тому же это моя жизнь. Мои решения.

— Если тебе надо где-то остановиться, Фэллон, я могу найти для тебя место в замке, — говорит Данте.

— Нет.

Золотистые глаза Лора вспыхивают, а его широкое тело начинает дымиться по краям.

— Она останется с Греко.

На лице Данте появляется кривоватая улыбка.

— А я думал, ты мне доверяешь, Лор.

— Не называй меня Лор. Ты не ворон, и не мой друг, Регио. А что касается доверия, то его надо заслужить.

И прежде, чем я успеваю сделать вдох, Лоркан разделяется на пять воронов, которые затем врезаются друг в друга, соединившись вместе.

— До встречи, Заклинательница змеев.

Если бы это прозвище вырвалось изо рта другого человека, я бы нахмурилась, но из уст Данте оно не звучит как оскорбление. Оно звучит как предложение оливковой ветви.

— А разве будут ещё встречи?

— Множество. Ведь ты склонна попадать в передряги, синьорина Росси.

— Конечно же, это не требует вмешательства самого короля.

Я улыбаюсь ему, и хотя его слова не стирают моего разочарования из-за того, что он меня бросил, они стирают ещё один слой моей боли.

Бронвен ошиблась. Данте и я, может, уже никогда не будем так же близки, как раньше, но я никогда не смогу лишить его жизни.

Его полные губы изгибаются и обнажают ослепительно белые зубы.

— А кто ещё сможет справиться с тобой, как не я?

Лоркан хватает меня за руку и взмывает в небо. Мы взлетаем так высоко и так быстро, что моё сердце врезается в желудок, превратившийся в шар, а уши закладывает.

«Твой драгоценный принц тебя использовал, Фэллон. Неужели это вылетело у тебя из головы?»

Я знаю, что Лоркан меня не уронит, но я всё равно обхватываю одной рукой его прохладные металлические лапы, я другой рукой сжимаю свой камешек.

«Не вылетело».