Дом Гуччи. Сенсационная история убийства, безумия, гламура и жадности

В начале 1996 года она написала фразу на внутренней стороне обложки нового дневника от Картье в кожаном переплете: «Немногие женщины могут по-настоящему завоевать сердце мужчины – еще меньше они способны владеть им».

Глава 16. Разворот

В понедельник утром, 26 сентября 1993 года, в первый день после того, как «Инвесткорп» получила 100 процентов акций «Гуччи», Билл Фланц с небольшой группой руководителей собрались на открытом воздухе во дворе здания на Пьяцца Сан-Феделе: их собственные офисы были закрыты.

Заключив сделку с Маурицио и дав ему время забрать свои личные вещи, Фланц дал указания Маззетти охранять здание в течение выходных.

– Я организовал надежную охрану с девяти вечера пятницы до девяти утра понедельника, – вспоминал Маззетти. – Я отдал строгий приказ, чтобы никому не разрешали входить в здание в это время.

Билл Фланц, как представитель «Инвесткорп», попросил боссов и менеджеров «Гуччи» прибыть на Пьяцца Сан-Феделе рано утром в понедельник, чтобы немедленно решить самые неотложные финансовые и кадровые проблемы. Но когда они прибыли к двойным парадным дверям «Гуччи» в восемь утра (им не терпелось начать работу), охранники отказались впустить их. Даже когда Фланц объяснил, что он здесь главный, те только покачали головами и отказались нарушить приказ. Группа вошла в здание в 9:01 утра.

– Им было все равно, из «Инвесткорп» мы или нет, – смущенно вспоминал Фланц. – Они выполняли приказ, и нам пришлось начать встречу во дворе!

Реструктуризация началась в то утро с экстренного перевода 15 миллионов долларов от «Инвесткорп» на погашение самых срочных счетов. Рик Свенсон подсчитал, что компании потребуется в общей сложности около 50 миллионов долларов, включая эти 15 миллионов, чтобы рассчитаться с долгами и снова начать работать. «Инвесткорп» быстро выделила деньги.

– У всех подразделений [ «Гуччи»] были долги, – вспоминал Свенсон. – Это было похоже на стаю маленьких голодных птиц, которых нужно было кормить одновременно.

Несмотря на то что он был частым гостем на пятом этаже здания на Пьяцца Сан-Феделе, Фланц почувствовал некоторое благоговение, когда занял кабинет Маурицио. Он сел в его старинное кресло, провел руками по гладким резным львиным головам на подлокотниках и огляделся, словно не веря своим глазам. Сын профессора, выросший в Йонкерсе и косивший газоны, чтобы заработать на карманные расходы, стоял у руля одного из самых известных в мире брендов, производящих предметы роскоши.

– Я работал в «Чейз Манхэттен Банк», часто встречался с Дэвидом Рокфеллером в его офисе, навещал крупных бизнесменов и глав государств по всему миру, но не думаю, что когда-либо видел более элегантный офис, чем тот, который я унаследовал от Маурицио, – позже говорил Фланц.

В тот понедельник, в первый день, когда «Гуччи» открыла свои двери без Гуччи у руля, Маурицио исполнилось сорок пять лет. За день до этого Биллу Фланцу исполнилось сорок девять.

– Это был памятный день рождения для каждого из нас, – сказал позже Фланц. – Маурицио получил 120 миллионов долларов, а я встал во главе «Гуччи»!

На следующий день Фланц сел на поезд во Флоренцию, чтобы пообщаться с разгневанными работниками «Гуччи» с помощью переводчика и попытаться их успокоить. Недовольные сотрудники опасались, что «Инвесткорп» откажется от всего собственного производства и превратит «Гуччи» в крупный офис по закупкам, прибретающий всю свою продукцию у внешних поставщиков.

Примерно через неделю Фланц попросил Маурицио присутствовать на заседании совета директоров «Гуччи», чтобы официально передать руководство компанией. «Инвесткорп» назначила Фланца главой комитета, состоящего из менеджеров «Гуччи» и «Инвесткорп», и предоставила ему все полномочия для управления процессом передачи власти. Они встретились на нейтральной территории, в офисе одного из своих адвокатов в Милане. И снова Маурицио и его советников провели в одну комнату, а Фланц и его коллеги сели в другой. В конце концов Фланц решил, что это нелепо, и пошел по коридору, чтобы поприветствовать Маурицио.

– Привет, Маурицио, – сказал Фланц с мягкой улыбкой. – Нет смысла вести себя так, словно мы чужие.

Маурицио посмотрел Фланцу в глаза, когда они пожали друг другу руки.

– Теперь вы увидите, каково это – крутить педали велосипеда, – сказал Маурицио.

– Не хотел бы как-нибудь пообедать? – спросил его Фланц.

– Сначала ты некоторое время покрутишь педали велосипеда, – ровным голосом сказал Маурицио. – И если после этого ты все еще будешь хотеть, мы пообедаем.

Фланц больше никогда его не видел.