Дом Гуччи. Сенсационная история убийства, безумия, гламура и жадности

Луиджи по-прежнему регулярно ходит к Маурицио, посещая его могилу на маленьком швейцарском кладбище на холме Сувретта, чуть ниже поместья Санкт-Мориц, которое он так любил, и того места, где по решению Патриции и девушек он должен был быть похоронен. Луиджи также навещает могилу Родольфо, который похоронен вместе с остальными членами его семьи – Альдо, Васко, Алессандрой, Гримальдой, Гуччио и Аидой – на кладбище Соффиано, недалеко от Флоренции.

Вернувшись во Флоренцию, в свой офис с высокими потолками и видом на Арно, Роберто все еще винит Маурицио в потере «Гуччи» и показывает пальцем на Патрицию, даже не произнося ее имени. По словам Роберто, именно посторонние, ставшие членами семьи в результате брака, нарушили тонкий баланс сил, которого семья старательно добивалась.

– Что это за искра, которая зажигает огонь амбиций, огонь, сжигающий разум, моральные принципы, уважение и чуткость в погоне за богатством? Если у кого-то уже есть это стремление, а рядом с ним есть тот, кто разжигает из искры пламя, а не заливает его водой, то происходит именно то, что мы видели!

Гуччи были прекрасной семьей, – говорит Роберто. – Я прошу прощения за все свои ошибки – кто не ошибается? Я не хочу критиковать ошибки других членов семьи и не хочу их принимать, но я не могу их забыть. Жизнь – это огромная книга с множеством страниц. Отец научил меня переворачивать страницу. Он говорил: «Переверни страницу! Если надо, плачь, но стреляй!»

Гуччи были вынуждены перевернуть страницу, когда их желания потеряли связь с реальностью. С того момента, как семья и компания разделились, семья стала на свой горький и трагический путь, а компания начала восхождение от смятения к беспрецедентному успеху. Сегодня, когда «Гуччи» развивает свою группу предметов роскоши, история компании продолжает разворачиваться по мере того, как новые увлеченные игроки берут на себя обязательство увековечить волшебство. Теперь задача состоит в том, чтобы перейти от практического управления одним брендом к привлечению новых талантов, необходимых для работы с несколькими брендами, при этом не забывая о том, что наследие Гуччи имеет две стороны.

Эпилог

Главным событием Парижа на неделе после 12 марта 2001 года, когда дизайнеры представили свои осенне-зимние коллекции готовой одежды на площадках по всему городу, был вовсе не показ мод, а долгожданное открытие Les Années Pop («Годы поп-арта») во вторник вечером – выставки, спонсируемой совместно «Гуччи» и «Ив Сен-Лоран» в Центре Помпиду. Les Années Pop была не только первой крупной культурной выставкой Gucci Group, но и ее впечатляющим прорывом в парижскую модную, культурную и социальную жизнь. Представление начиналось с декораций: гигантское мерцающее изображение Элизабет Тейлор с задней подсветкой, созданное Энди Уорхолом, висело высоко над входом, приветствуя посетителей мультяшным сиянием, исходящим от бирюзового фона, белого цвета лица, черных волос, выразительных глаз и рубиново-красных губ. На площади внизу группа красивых молодых людей в черных смокингах, с гигантскими черными зонтиками в руках, сопровождала гостей сквозь вечернюю морось по длинному черному ковру, ведущему к двери. Внутри несколько эскалаторов поднимали посетителей на пять этажей вдоль одной стороны Помпиду, которая была затемнена по этому случаю, на прием с шампанским в модном ресторане «Георг V» на верхнем этаже. Том Форд творил свою магию, установив на эскалаторах зловещие красные светильники, которые превращали движущиеся вверх фигуры и лица в поток угрюмых силуэтов, больше напоминающих первые кадры фильма о Джеймсе Бонде, нежели открытие художественной выставки. Толпа непрерывным потоком неслась мимо, словно виртуальный справочник «Кто есть кто»[57] французской моды, искусства и бизнеса.