Дом Гуччи. Сенсационная история убийства, безумия, гламура и жадности

– Я пришел сказать вам, что в долевой структуре компании «Гуччи» многое изменилось. – Оба мужчины уставились на него непонимающе. – «Морган Стэнли» выкупили акции Паоло Гуччи.

– Кхе-кхе, кхе, – усмехнулся Бьянчи коротко и цинично, маскируя смешок за кашлем: он давал понять, что давно ожидал чего-то такого.

Роберто окаменел на месте. Моранте дал ему время на осознание.

– Ecco[33], Роберто! – нарушил тишину Бьянчи. Он изящным жестом указал на Моранте, точно желая представить его Роберто. – Наш новый акционер!

Но Моранте еще не закончил говорить.

– Я явился сегодня не только рассказать вам об уже случившемся, но и заявить: мы не намерены останавливаться на этом. Мы действуем от имени международного финансового инвестора, который пока предпочитает оставаться анонимным. И мы настроены двигаться дальше, – он сделал паузу, изучая реакцию собеседников. У Бьянчи загорелись глаза, и Моранте сразу понял: его расчетливый ум быстро что-то соображает. Роберто, как будто ему не хватало воздуха, рухнул на соседний стул с искаженным от боли лицом. То была боль из-за предательства брата, от мысли, что Маурицио одержит победу, от мыслей о собственном будущем и будущем семьи.

Дальше Моранте заехал в Прато и произнес ту же речь перед Аннибале Вискоми, бухгалтером «Гуччио Гуччи». После этого он отправился к сыну Джорджо, Алессандро, который выступал агентом отца. Моранте договорился с обоими братьями – по отдельности.

Джорджо заключил сделку с «Морган Стэнли» в начале марта 1988 года, а Роберто – в конце того же месяца. Роберто сохранил 2,2 процента в последней отчаянной попытке договориться с Маурицио: вдвоем они могли бы взять компанию под контроль. Маурицио отказал ему: он уже работал с «Инвесткорп».

Вскоре окружающим стало ясно, что в «Гуччи» происходит что-то грандиозное. Журналисты звонили каждый день, газеты гадали о переменах в структуре владения компанией. В апреле 1988 года «Морган Стэнли» подтвердили, что выкупили 47,8 процента компании для международной инвестиционной группы, но никто так и не знал, кто же этот таинственный покупатель.

К июню 1988 года «Инвесткорп» решила сбросить покров и подтвердить, что выкупила «почти половину» акций «Гуччи» у «Морган Стэнли», а также заключила договор с Роберто Гуччи по поводу его 2,2 процента в компании. Однако Роберто не уступал до марта последующего года, не сумев убедить Маурицио. Роберто до сих пор тяжело переживает обиду и боль тех событий.

– Я как будто потерял родную мать, – признавался он годы спустя.

Теперь «Инвесткорп» оставалось приобрести 17 процентов акций «Гуччи Америка», чтобы их доля в «Гуччи» окончательно достигла отметки в 50 процентов. Пол Димитрук позвонил Моранте и сказал:

– Пора сделать финальный ход с Альдо.

В январе 1989 года Моранте отправился на «Конкорде» в Нью-Йорк, где встретился с Альдо в его собственной квартире, недалеко от магазина «Гуччи» на Пятой авеню. Альдо не пускали в административные офисы компании, поэтому для деловых встреч он использовал собственную квартиру. Когда Моранте явился к нему в середине дня, Альдо открыл дверь сам и радушно пригласил его в изящно обставленную гостиную. С годами стены в ней превратились в мозаику из фотографий Альдо, который с улыбкой приветствовал президентов и знаменитостей, а также мемориальных дощечек, сертификатов и символических ключей от городов – напоминаний о достижениях Альдо в Соединенных Штатах. Памятные вещи были выставлены и на столиках по всей комнате. Альдо предложил Моранте чашку кофе и сам отправился его варить, пока Моранте разглядывал сувениры, рассказывавшие всё о судьбе их обладателя.

– Меня изумило, как хорошо Альдо прижился в Штатах и какого успеха здесь добился, но с налоговой системой так и не поладил, – вспоминал Моранте. – Он принимал славу и шик, которые предлагала ему страна, но правил игры так и не принял – и дорого за это поплатился.

Альдо, который прекрасно знал, зачем явился Моранте, безупречно оделся перед их встречей и постарался впечатлить инвестора стилем и харизмой. Он дружелюбно расположился рядом с Моранте, рассказывая ему обо всем: об открытии магазинов, о товарах, о благотворительности и о наградах – время от времени испытующе поглядывая на гостя голубыми глазами за толстыми стеклами очков, очень напоминая при этом кота. В разговоре он главенствовал, и Моранте не мог не отметить, что в нем была та черта, которую итальянцы называют fascino[34], – и Альдо рад был ее проявить. Моранте понял, от кого Маурицио унаследовал талант рассказчика, живость и обилие историй. Он все слушал, и день клонился к вечеру.

Когда Альдо договорил, он посмотрел Моранте прямо в глаза.

– А теперь поговорим о том, зачем вы пришли.

Альдо знал, что ему придется продать акции: его сыновья, которым он щедро уступил свою долю задолго до собственной смерти, уже бросили компанию; он мог только последовать за ними. У Альдо оставалось всего 17 процентов в «Гуччи Америка», и над делами компании он был уже не властен. И добродушный тон Альдо вдруг сменился злостью.