Дом Гуччи. Сенсационная история убийства, безумия, гламура и жадности

– У них начался просто медовый месяц, – вспоминал Моранте. – Они души друг в друге не чаяли.

Дело «Гуччи» Кирдар сделал приоритетным проектом номер один в «Инвесткорп», назначив Димитрука и Свенсона помогать Маурицио на полную ставку. Они дали проекту «Гуччи», который держали в строгом секрете, кодовое имя «Сэддл» – «Седло» – и принялись за изучение счетов компании.

Димитрук и Свенсон составили краткий договор с Маурицио, в котором были изложены ключевые принципы и задачи их союза: перезапустить бренд, ввести профессиональное управление, установить общую акционерную базу во всей компании, что на бизнес-жаргоне означало выкупить акции у остальных членов семьи. В итоге они пришли к тому, что «Гуччи» отправится на биржу, как только перезапуск будет окончен. Эти страницы, названные «Сэддлским соглашением», стали основой для примечательных деловых связей.

– Мы разделяли мнение Маурицио насчет ценности имени. Оно было значимо, и его стоило возрождать, – вспоминал Димитрук. – Немир меня полностью поддержал.

«Интеркорп» полностью посвятила свою деятельность тому, чтобы выкупить 50 процентов акций «Гуччи» у родных Маурицио.

– Был только один путь: выкупить у кузенов их доли, – говорил Пол Димитрук. – Маурицио видел, что мы не боимся и не сомневаемся. Мы знали, что будем стоять на своем, и постоянно общались.

Маурицио был на седьмом небе. Он почувствовал, что нашел выход из трясины «братьев Пицца». В главном офисе Маурицио в изгнании, в отеле «Сплендид», в номере с видом на озеро Лугано, Маурицио и Моранте строили планы, как лучше всего подступиться к семье. Официальным фронтом для сделки должна была стать компания «Морган Стэнли». В «Инвесткорп» хотели остаться анонимными, пока не станет ясно, что они смогут получить долю в 50 процентов.

Маурицио рассказал, что начать нужно с Паоло, которого он считал беспринципным, расчетливым и ищущим только личной выгоды. Паоло стал бы ответом на вопрос, ибо, хоть у него и было всего 3,3 процента, он был меньше остальных предан семье. Паоло знал, что даже его небольшая доля в компании нарушает равное разделение между Маурицио и остальными. Он прекрасно понимал, что, продав акции, он больно заденет отца и братьев – и отомстит за отказ дать ему важную роль в компании. Кроме того, Паоло собирался начать свое дело в Штатах, под брендом «PG», и нуждался в деньгах. Он не хотел знать, стоит ли за этой сделкой Маурицио, – а может, ему было все равно. Моранте назначил встречу с одним из адвокатов Паоло, Карло Сганцини, в офисе в Лугано, на другом берегу озера, напротив отеля «Сплендид». Маурицио рассказывал, что смотрел за ними в бинокль из окна гостиницы.

– Я в это никогда не верил, но такая уж легенда, – сознавался Моранте.

В какой-то момент переговоры с Паоло зашли в тупик из-за статьи договора, которую адвокаты включили в текст, чтобы Паоло не мог конкурировать с бизнесом «Гуччи».

– Мы очень хотели отделаться от проблемы с Паоло, – вспоминал Моранте. – И наши требования задели его лично.

В ярости, что его свободу снова пытаются ограничить, Паоло схватил договор, расшвырял страницы и, осыпав бумагой банкиров и юристов «Моргана Стэнли», вылетел прочь из комнаты. Моранте отчитался об этом Маурицио, который с нетерпением ждал новостей об исходе дела.

Когда Моранте рассказал ему о проблеме, он увидел, как дружелюбное воодушевление на лице Маурицио сменяется приступом гнева: его губы сжались в нитку, а живой голубой цвет глаз стал ледяным.

– Передай своему Полу Димитруку: если он не справится с этой сделкой, я затаскаю его по судам до конца жизни, – прошипел Маурицио, и Моранте отпрянул в изумлении.

– Вполне понятно, что он был расстроен неудачей, но он не имел никакого права говорить такие вещи. Это было гадко с его стороны, – говорил он позднее. – Я увидел его с новой стороны: гены сутяжничества передались и ему!

Моранте решил проблему с Паоло и убрал первую преграду на пути их общего дела в октябре 1987 года: «Морган Стэнли» выкупил долю Паоло за 40 миллионов долларов. Также адвокат Паоло получил в подарок часы за 55 тысяч долларов от «Брегет», роскошной часовой фирмы, которую «Инвесткорп» выкупила в том же году. Когда сделка была заключена и они вышли из комнаты, адвокат обернулся к Свенсону и сказал:

– Знаете, мы все говорили о представительстве и о гарантиях, но вот что: относитесь к этой сделке так, как если бы покупали подержанную машину. На свой страх и риск.

Свенсон был потрясен.

– Что это еще значит – «на свой страх и риск»? – говорил он впоследствии. – Мы только что вложили в сделку миллионы долларов, а ему хватает наглости заявлять мне про «страх и риск»?