Дом и корабль

- Не совсем. Командир не придрался, а поступил по уставу. Я сам…

- Понимаю, вы сами поступили бы так же, - сказал Селянин со взбесившей Митю интонацией. - Короче говоря, Горбунов своего добился. Принцип победил, а Тамара Александровна осталась без дров.

- Ну и что же - посадил ты своего связного?

Селянин захохотал.

- Как бы не так. А возить меня кто будет? Бензин доставать?

Кондратьев тоже засмеялся.

- А я бы твоего личарду все-таки посадил. Что за матрос? В лепешку разбейся, а доставь.

- Как же он мог?

- Очень даже мог, - сказал Митя. - Просто струсил. А вернее сказать - нарочно не пошел.

- Зачем?

- Затем, чтоб вы рассердились не на него, а на Горбунова. Что ему, кажется, и удалось.

Вероятно, это было прямое попадание - засмеялись все.

- Смотри-ка - понимает! - возгласил Кондратьев. - Пойдем, что ли, на лодку, психолог. Спасибо, Тамара Александровна, за привет, за ласку. - Он бережно подержал в своих больших руках узкую Тамарину ладонь. - Ты когда домой, инженер?

- Посижу полчасика, если Тэ А не прогонит. Управишься?

- Вполне. А Виктора ты мне не трогай, - сказал он уже в дверях. - Виктор - человек особенный. Он еще всех нас удивит.

- Не сомневаюсь, - послал вдогонку Селянин.

Митя побаивался, что Борис Петрович, с присущей ему бесцеремонностью, спросит про Тамару, но комдив не спросил - вероятно, не сомневался, что Тамара - дама Селянина. Это было обидно, но удобно.

«Вот еще новости, - думал Митя, шагая по темному двору. - Тэ А? По имени звать еще не решается, так выдумал лазейку. Вообще-то неплохо - Тэ А, Тэа. Значит, он - Эс Вэ? А я тогда кто же - Дэ Дэ?»

Флаг был уже спущен, и появление комдива на лодке обошлось без всякой помпы. Горбунов хотел было рапортовать, но Кондратьев дружески облапил его и полез во второй отсек. Митя остался в центральном посту. Он уселся за свой крохотный столик и попытался заняться делом, но вскоре отвлекся. Круглый люк второго отсека не был задраен, крышка отошла, и оттуда доносились голоса. Комдив был чем-то явно недоволен. Может быть, переездом в дом на Набережной - случай был в самом деле беспримерный, - а может быть, и еще чем-нибудь. Из своего угла Туровцев мог наблюдать Савина и Халецкого. Савин читал, боцман, разложив на мешковине мелкий инструмент, что-то мастерил, оба делали вид, что полностью поглощены своим занятием, но, без сомнения, прислушивались.

Через полчаса люк открылся, и появился комдив. Вслед за ним вынырнул Горбунов. Они остановились у трапа. Перископ мешал видеть их лица, но Митя слышал каждое слово.

- Может быть, пройдем по лодке?

- Оно конечно, следовало бы. - В голосе у Бориса Петровича сомнение. - Нет уж, знаешь, давай в другой раз. Другим разом, как говорят в Одессе. Откровенно говоря, неохота чапать пешком. А тут Селянин обещал подкинуть.

- Новый приятель?

«Ревнует», - подумал Митя.

- Какой там к бесу приятель. Теперь, брат, приходится иметь дело со всякими людьми. Да ты что думаешь - большое начальство? Две с половиной (шлепок по рукаву шинели). Только и всего. Однако - сила.

- В чем же сила?

- Сам не пойму. Какое-то петушиное слово знает. А насчет того, что я тебе говорил (Митя затаил дыхание), ты напрасно ершишься. Я тебе нотаций не читаю, а говорю по-дружески. Подорваться на море - это уж кому какая планида, такое наше ремесло. А на суше - глупо. Не ерепенься и учти. Хоть ты и фырчишь на меня, а все-таки мне твоя судьба не безразлична. У меня ведь ни жены, ни стариков - ты мне вместо брата. Вот так-то.

Через несколько минут после ухода комдива Горбунов заглянул к штурману:

- Ключи у вас? Пойдем посмотрим.

Командир был предусмотрительнее своего помощника и прихватил Границу с аккумуляторным фонарем. Вестовой был мрачнее тучи. По дороге Митя коротко доложил о своих успехах: есть отличная квартира на третьем этаже, а для командиров - роскошное помещение в квартире известного художника, комната проходная, но зато с камином, дрова будут, надо только выделить людей на разборку сараев… На площадке третьего этажа Митя вынул связку ключей, включил фонарь и начал отпирать. Замки были внутренние и, по-видимому, с какими-то секретами.

- Скажите, штурман, - спросил Горбунов, когда Митя на минуту выпрямился, чтобы снять шапку и утереть обильный пот, - вам не приходило в голову, что обыкновенный дверной ключ, хотя и делается из железа, гораздо ближе по своей природе к служебному пропуску, чем к орудию взлома?

«Рассуждать легко», - подумал Митя и с новой яростью защелкал замками.

- Вы ломитесь в открытую дверь, - сказал Горбунов так ласково, что Мите захотелось ударить его связкой по голове. - Вернее сказать, дверь была заперта на один замок, но вам уже удалось запереть ее на два. Поэтому вы и сердитесь.

Осмотром квартиры командир остался доволен.

- Запишите. Первым делом - провести звонок.

- Куда? - удивился Митя.

Горбунов удивился еще больше.

- Как - куда? На лодку.