Дом Якобяна

«Chez nous» — в переводе с французского значит «в нашем доме». Местечко расположено чуть ниже уровня улицы. Плотные шторы на окнах даже днем не пропускают в помещение яркий свет. Большой бар — слева. Столики темного дерева расставлены в укромных нишах. Старые фонари в венском стиле, высеченные из бронзы или вырезанные из дерева барельефы на стенах, латинские буквы на картонных подставках, большие кружки пива — все это создает атмосферу английского паба. Когда летом не спеша входишь в бар «Chez nous», оставив позади шум, жару и давку улицы Сулейман-паши, и садишься, чтобы спокойно выпить холодного пива в прохладе приятного полумрака, кажется, что здесь ты надежно спрятался от повседневности. Камерность — отличительное свойство бара «Chez nous», прославившегося как место встреч сексуальных меньшинств (именно так он значится во многих туристических справочниках)… Его владельца Азиза за белую кожу, светлые волосы и голубые глаза прозвали Англичанином. Он сам нетрадиционной ориентации. Поговаривают, что Азиз дружил со старым греком-христианином, которому принадлежал ресторан, и так ему понравился, что перед смертью тот отписал ему заведение. Ходят также слухи, будто он устраивает бесстыдные вечеринки, на которых предлагает мальчиков арабским туристам, и что такой разврат приносит баснословную прибыль, из которой он платит взятки, гарантирующие ему безопасность от силовых структур. У хозяина заведения сильный характер и редкое чувство такта, при его покровительстве многие геи завязывали отношения, освобождаясь от общественных рамок, мешающих им заявить о своих наклонностях. В курильнях гашиша и игровых клубах встречались посетители разного возраста, из разных социальных слоев. Среди них были рабочие и интеллигенция, молодежь и пожилые — всех объединяла только нетрадиционная ориентация. Геи, подобно преступникам, карманникам и другим криминальным сообществам, выработали свой язык, позволяющий незаметно для чужого глаза отличать друг друга в толпе. Пассивного гея они называли «кудияна». Ему давали женское имя, под которым он был известен в своих кругах: Суад, Инжи, Фатма… Активного гея звали «пшеница». Если он был необразованным простолюдином, говорили «грубая пшеница». Отношения назывались «связью». Знакомясь друг с другом, они вели тайный диалог посредством жестов. Если один, пожимая руку другому, щекотал запястье, это означало, что он его хотел. Если кто-то соединял пальцы рук и поигрывал ими во время разговора, то таким образом он приглашал собеседника продолжить «связь». Если показывали пальцем на сердце, имели в виду, что партнер завладел им. Вот так… В какой-то степени Азиз Англичанин заботится об удобстве посетителей «Chez nous», но в то же время не разрешает им переговариваться условными знаками. С наступлением ночи количество выпитого спиртного растет, голоса становятся громче, посетители резче перебивают друг друга, словно одержимые желанием высказаться. Такая атмосфера бывает во всех барах. Но завсегдатаи «Chez nous», опьяненные спиртным и похотью, обмениваются еще комплиментами и грязными шутками. Кто-то может коснуться партнера пальцами и поводить ими по его телу. Англичанин тут же вмешивается и восстанавливает порядок всеми способами — от вежливого шепота до угрозы выгнать хулигана из бара. Часто Англичанин волнуется, краснеет, и он набрасывается на потерявшего над собой контроль гея:

— Послушай, мадам, пока ты сидишь у меня, держи себя в руках. Если твой друг тебе нравится, давай, уходи вместе с ним, а не протягивай в баре к нему свои ручки…

Англичанин строг в таких ситуациях не потому, что хочет соблюсти приличия, дело тут в соотношении потерь: полицейские уже часто наведывались в бар… Правда, пока они только бросали быстрый взгляд издалека, не беспокоя посетителей (спасибо крупным взяткам, сдерживающим их), но, если бы заметили в баре что-то вызывающее, перевернули все вверх дном, и, пользуясь случаем, заставили бы Англичанина платить больше.

* * *