Читаем Дом из кожи (СИ) полностью

Кристи так и не поняла, как это случилось, пока я не перерезала ей глотку. Её язык всё ещё был во мне. То был самый лучший оргазм в моей жизни. Она истекала кровью, царапалась, но я держала её так, пока не закончила и пока она не начала издавать хлюпающие звуки. Ты продолжал её трахать, а я едва могла стоять. Затем ты взял у меня бритву и вырезал ей глаза. Мне кажется, к тому времени, как ты закончил, она уже была без сознания. Может, даже, умерла. Не важно. Она превратилась в сырое мясо.

Затем ты принялся за меня.

Я обвила тебя ногами и ты меня выебал так, что я решила, что сейчас умру. Может, так и случилось, в самом конце. Когда мы закончили, моя задница оказалась заляпана кровью Кристи.

- Она мертва, - сказал ты, выходя из меня. - И что теперь делать?

Я помню, как улыбалась, её горячая кровь согревала меня.

Фургон принадлежал Кристи и мы бросили его на парковке с ней внутри. Мы обтерлись её одеждой, сели в мою машину и поехали к тебе. Горячий душ оказался в самый раз.

Потом мы поехали кататься.

Я была за рулем, а ты не спрашивал, куда мы едем. Мне казалось, ты знал.

Больше ехать было некуда.

- Как тебя зовут? - наконец, спросил ты.

- Черри, - ответила я. - Зови меня Черри.

- Черри, - повторил ты, будто пробовал моё имя на вкус. И этот вкус оказался приятным, правда? - Мне нравится.

Нужно было раздобыть другую машину. Это казалось очевидным. Эта мне не нравилась. Она меня нервировала. Мы ехали очень долго. Я всё ожидала услышать сирены. Но пройдет несколько часов, если не дней, когда кто-нибудь сообразит заглянуть в фургон. Беспокоиться не о чем. Мы проехали по мосту в сторону Марин.

Не помню, как назывался первый город. Местечко оказалось не очень. Маленький городок, с мотелем и парой заправок. Дождь прекратился, задул ветер. Я помню, как в небе появилась луна, большая, бледная, она пристально смотрела на нас. Мы остановились на парковке у небольшого бара и принялись ждать. Ты поднял крышку капота машины и отошел в тень.

Очень скоро появился человек.

- Проблемы? - спросил он, радуясь, что может помочь оказавшейся в беде девушке.

- Ага, машина не заводится, - сказала я. - Не знаю уже, что делать.

- Ну, давайте-ка взгляну, - сказал он, внимательно меня осмотрев. Боже, мужчины такие предсказуемые. Он сказал, что поможет с машиной, но потребовал за это плату. И даже предположить не мог, какой она окажется.

Он перегнулся через капот и взглянул на двигатель. Я оказалась позади и прижалась к нему. Ему понравилось.

До тех пор, пока я не задрала ему голову и не перерезала горло.

Твоя,

Перейти на страницу:

Похожие книги

Вторжение жизни. Теория как тайная автобиография
Вторжение жизни. Теория как тайная автобиография

Если к классическому габитусу философа традиционно принадлежала сдержанность в демонстрации собственной частной сферы, то в XX веке отношение философов и вообще теоретиков к взаимосвязи публичного и приватного, к своей частной жизни, к жанру автобиографии стало более осмысленным и разнообразным. Данная книга показывает это разнообразие на примере 25 видных теоретиков XX века и исследует не столько соотношение теории с частным существованием каждого из авторов, сколько ее взаимодействие с их представлениями об автобиографии. В книге предложен интересный подход к интеллектуальной истории XX века, который будет полезен и специалисту, и студенту, и просто любознательному читателю.

Венсан Кауфманн , Дитер Томэ , Ульрих Шмид

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Языкознание / Образование и наука
И время и место: Историко-филологический сборник к шестидесятилетию Александра Львовича Осповата
И время и место: Историко-филологический сборник к шестидесятилетию Александра Львовича Осповата

Историко-филологический сборник «И время и место» выходит в свет к шестидесятилетию профессора Калифорнийского университета (Лос-Анджелес) Александра Львовича Осповата. Статьи друзей, коллег и учеников юбиляра посвящены научным сюжетам, вдохновенно и конструктивно разрабатываемым А.Л. Осповатом, – взаимодействию и взаимовлиянию литературы и различных «ближайших рядов» (идеология, политика, бытовое поведение, визуальные искусства, музыка и др.), диалогу национальных культур, творческой истории литературных памятников, интертекстуальным связям. В аналитических и комментаторских работах исследуются прежде ускользавшие от внимания либо вызывающие споры эпизоды истории русской культуры трех столетий. Наряду с сочинениями классиков (от Феофана Прокоповича и Сумарокова до Булгакова и Пастернака) рассматриваются тексты заведомо безвестных «авторов» (письма к монарху, городской песенный фольклор). В ряде работ речь идет о неизменных героях-спутниках юбиляра – Пушкине, Бестужеве (Марлинском), Чаадаеве, Тютчеве, Аполлоне Григорьеве. Книгу завершают материалы к библиографии А.Л. Осповата, позволяющие оценить масштаб его научной работы.

Сборник статей

Культурология / История / Языкознание / Образование и наука