Дом из пепла и стекла

— Ты — южно-итальянский мусор. Отброс. Твой дедушка продавал сигареты на улице, когда мой был командиром промышленности. А ты? — она поворачивается к Джеймсу, её лицо красное, а на губах слюна. — Ты — кусок дерьма, который не смог вписаться в общество, когда вернулся домой. Так что ты сделал? Устроился бандитом у гангстера.

Джеймс холодно смотрит на неё, но на его щеке дёргается мускул.

— О, я провела исследование, — рычит она. — Вы не единственные, у кого есть связи и деньги. А ты, стоишь здесь, будто масло не тает³¹. Мисс Зола, как он тебя называет. Тебя не оскорбляет, что он так тебя называет? Он смеётся над тобой в то же время, когда трахает тебя. Он не уважает тебя. Он хочет засунуть в тебя свой член, но ты для него всего лишь маленькая девочка, испачканная сажей. Жалкая, ниже, чем низкая. И ты так отчаянно нуждаешься в малейших крохах привязанности, что поглощаешь их.

— Тебе лучше сейчас заткнуться, — говорит Кэрол от двери.

Я чувствую, как на глаза наворачиваются слёзы, но тут же смаргиваю их.

— Почему? Давайте выложим все карты на стол. Тебе уже удалось избавиться от своего жильца? Если бы ты не пустила жигало в свою постель, потому что ты такая же отчаянная, как твоя крестница, ты бы не была в таком положении.

Затем она возвращает свой гнев к Нико, прежде чем Кэрол успевает возразить.

— Знаешь, что правда смешно, Нико?

Он не отвечает ей. Однако, он передаёт коробку с туфлей одному из своих людей, присоединившемуся к нам в прихожей.

— Отнеси это в нашу комнату, — тихо приказывает он.

— Самое забавное то, что ты играешь с Золой здесь, думая, что она играет в ту же игру. У вас есть договорённость. Ха-ха, ну, это шутка для вас обоих, потому что маленькая мисс, униженная и отчаявшаяся, любит тебя. Она любит тебя. И ты собираешься использовать её и выбросить, когда тебе станет скучно. Ты уничтожишь её. Разрушишь на маленькие кусочки.

Нико. Не говорит. Ничего.

В этот момент моё сердце действительно болит. Он не защищает меня. Он не защищает себя. Он ничего не отрицает.

Господи, я дура, что позволила себе влюбиться в него.

— Если ты хочешь получить хоть пенни из этих денег, как мы договорились, ты больше ни слова не скажешь ни мне, ни Синди, — наконец говорит Нико.

По крайней мере, он называет меня по имени.

— Ты не можешь отказаться от этого, тупой ублюдок, ты подписал соглашение с нашими адвокатами, — насмехается Иветта.

Нико наклоняется ближе и накручивает её волосы на свой кулак. Это жестоко, но вполне заслужено. Иветта вздрагивает, когда он притягивает её ухо близко к своему рту.

— Ты не сможешь забрать свои деньги, если умрёшь. Тупая блядь, — он отпускает её волосы и отталкивает её.

— Ты угрожаешь мне. Он угрожает мне! — выкрикивает Иветта.

— Да, и было бы мудро тебе к этому прислушаться. Джеймс, почему бы тебе не показать Иветте, как мы обращаемся с людьми, которые проявляют такое неуважение.

Джеймс берёт Иветту за запястье, и она пытается вырваться, но не может.

— Может, тебе нужно побыть одной, где-нибудь в темноте, — говорит он.

Иветта пытается вырваться, но Джеймс только крепче удерживает её.

— Кажется, у тебя какой-то самовлюблённый срыв. Думаю, это называют нарциссическим крахом, — хладнокровно говорит он. — Я понимаю, что сейчас ты не можешь контролировать себя, поэтому я предлагаю тебе подняться наверх в свою комнату, а также забрать Айрис, так как я верю, что она страдает тем же расстройством, что и ты. Успокойтесь, обе, и тогда вы что-нибудь поймёте. Вы. Не можете. Победить. Здесь. Ваш единственный выбор в продвижении вперёд — вести себя хорошо, или оказаться в мире боли. Это так просто. Тебе дали много денег. Я бы заткнулся, взял грёбаные деньги, и сбежал. Если ты не можешь этого сделать, тогда твоё расстройство действительно управляет твоей жизнью.

— Я не нарцисс, — она заикается, что выглядит, как искреннее смятение.

— До того, как я вступил в спецназ, я получил степень по психологии, — говорит Джеймс, сохраняя спокойствие. — Я специализировался на судебной психологии и провёл год, работая в больнице для душевнобольных преступников.

— Я не сумасшедшая преступница, — почти кричит Иветта.

— Я не говорил, этого. Однако, я узнаю херню, когда это вижу. Поднимайтесь наверх. Успокойся, и сделай разумный выбор. Тогда уходи со своими деньгами, хорошо? — он смотрит вниз на Иветту. — Или ты идёшь в подвал связана, с кляпом во рту. На несколько дней.

— Нико, — Иветта поворачивается к нему.

— Не смотри на меня. Я бы сделал намного хуже. Джеймс любит делать всё по-тихому.

Я с открытым ртом смотрю на эту больную сцену мучений.

— Пойдём, — Нико берёт меня за руку и уверенно тащит прочь.

Когда мы оказываемся в нашей комнате, я вижу коробку с туфлей, стоящую на прикроватной тумбочке.

— Ты получил то, что хотел, — я смеюсь с него. — Новая игрушка, чтобы играть с твоей куклой.

— Да. Я сделал это, не так ли? И ты всегда знала правила этой игры. Ты говоришь своё слово, и это останавливается.

— Всё это?

Его лицо темнеет, а голос, когда он говорит, звучит так, будто он восстал из ада, покрытый серой, и плюющийся огнём.