Дом, из рассвета сотворенный

С полудня до заката ехал он, подымаясь на синюю гору, и наконец очутился высоко среди уступов и крутых лесистых склонов. Солнце ушло за горы, и густели сумерки среди деревьев, а он все ехал в меркнущем свете, продолжая подъем к вершине гор. И весь тот день видел он звериные следы и слышал шорох сухих листьев, треск ветвей справа и слева от себя. Дважды он видел оленей, настороженно застывших невдалеке, пятнистых от света и тени, сливающихся с листвою и горой. Он их не тронул, хоть легко мог бы достать пулей, но запомнил, где они были, как стояли, — оценил инстинктивно и верно их пугливую способность к бегу, их возраст и вес.

Он видел следы волков и пум, шел по глубоким отпечаткам лап молодого медведя и, когда смерклось, остановился на ночлег на небольшой поляне. Место он выбрал хорошее; ему повезло, что он успел приметить засветло эту полянку.

Упавшее дерево лежало на камнях, не касаясь сырой земли и прелых листьев, и сухая его древесина дала почти бездымное пламя. Лес обступал поляну плотно, отражая от себя свет и шум костра. Он привязал лошадей тут же, поближе к огню, раскатал одеяльную скатку, поел. Уснул он, сидя у надежно горящего костра, прислонясь спиной к седлу, держа винтовку наготове, на коленях.