Дом изгнанников (СИ)

  Мне же оставалось только признать, я все больше и больше запутывалась. На скамейке перед временным домом Эли я на всякий случай покопалась в телефоне. Вдруг кто-то из моих многочисленных знакомых мог что-нибудь знать о Ветровой или этой таинственной брюнетке. Знать бы еще ее имя.

  Дойдя до буквы И, я вновь почувствовала что-то похожее на азарт. А может это он и был. Наверное, сейчас у меня был такой же заговорщицки довольный вид, как у соседки Эли в шляпе.

  Ира. Моя бывшая коллега из отдела развития. Та самая, которую пригласили на работу в администрацию, как и Ветрова, она работала с предпринимателями, но потом кто-то там вышел из декрета, и Ира оказалась без работы, но с ее характером ненадолго. Сейчас она продает мебель, и говорят, довольно успешно.

  Номер Иры оказался заблокированным, но я знала приблизительно, где находится тот мебельный салон и прыгнула в троллейбус, прямиком направлявшийся к самому большому торгово-развлекательному центру города.

   43

  ...Если бы кто-нибудь вдруг поинтересовался моим мнение относительно того, каким должен быть кухонный стол, я бы, не задумываясь, ответила: "Такой, как у ... чуть не написала "моей"... Лисички".

  Да, обычный, под дерево, но лучше бы, конечно, деревянный. Круглый и скамейка-уголок, хоть Ира и говорит, что это мещанство и прошлый век, а сейчас все неглупые люди покупают большие столы и красивые стулья, чтобы за них могла сесть вся семья и гости, если вдруг приедут.

  Мнению Иры на этот счет, конечно, можно доверять. Она ведущий менеджер самого большого салона мебели в городе. Точнее, огромного.

  Ира может часами расписывать ее достоинства, тем более, что она вообще в принципе любит поговорить.

  Да, мне нравится мебель, как в простеньком баре, навевающем мысли о кубинских пляжах.

  Да, мне нравится думать о солнце и море, хоть на Кубе я ни разу не была. А, сидя на огромном кожаном диване, думаешь совсем не о том, а как бы заработать на другой, еще больше, и так до бесконечности, как фигурки Фукурамы.

  Я спустилась вниз на эскалаторе в поисках Иры.

  Справа мне подмигивали люстры лампами, всячески зазывая хрусталем. Напрашивались на бумагу, но слишком навязчиво, так что сразу пропадало желание возиться, натягивать ее на планшет. Слева уводила взгляд куда-то за горизонт диванная рать, так что среди мебели вполне можно было заблудиться.

  В общем, я почувствовала себя неуютно в этом кожаном царстве и стала искать взглядом слово "выход".

  Диваны заметили мой маневр, и он им явно не понравился. Не знаю, какой они подали друг другу знак, а может, и не было никакого знака, просто они все разом решили, что я не должна выйти снова на поверхность земли.

  Во всем этом был молчаливый какой-то протест, упрямый, как точка в конце романа. Напрасно я оглядывалась в поисках помощи. Менеджеры, те самые менеджеры, которые спешат обычно заполучить клиента, в этот раз сидели, как сговорившись, за столиками, так что их можно было принять за роботов в отключке, а может, даже так и было.

  Вместо них выступали сами диваны.

  Диваны наступали во всех сторон, как бизоны. Вслед за ними устремились на изящных ножках, важно откинувшись узорчатыми спинками, стулья.

  Я старалась делать вид, что ничего особенного не происходит, как будто я просто прогуливалась по салону элитной мебели, но собираюсь выйти по другим срочным, да-да, совершенно неотложным делам. Но я обязательно снова как-нибудь вернусь, например, за тем довольно миленьким обеденным громоздким столом.

  Кажется, я почти перешла на бег, и, соглашусь, это было довольно странно. Меня остановил взгляд охранника у выхода из этого торгового лабиринта. Я немного замедлила шаг, но сделала вид, что не заметила удивления, почти испуга на его лице.

  - Девушка! - окликнул он тогда.

  - Что случилось? - остановилась я.

  - Ничего. Просто хотел вас рассмотреть.

  Он, действительно, изучал меня с жадным интересом. Может, подумал, что я что-то украла, а, может, хотел таким странным образом познакомиться.

  - Вы странный, - пожала я плечами и уверенно, с чувством мерзковатого превосходства адекватного индивидуума над неадекватным уверенно зашагала к огромной надписи Exit над крутящейся стеклянной дверью.

  Знаю, что сейчас обо мне подумали те, кто никогда не испытывал подобной фобии.

  Признаться, еще неделю назад на вашем месте я подумала бы о себе то же самое. Теперь же думаю, что, возможно, нечто подобное испытал Корней Чуковский, иначе не написал бы так реалистично своего "Мойдодыра", и вообще у многих есть свои странные фобии. Кто-то боится кейтчупа, кто-то - острых предметов. О пауках, мышах и гадах я вообще помолчу. А мой брат, весьма уже представительный мужчина, до сих пор до ужаса боится вокзалов и, представьте, изюма. Оба страха, конечно, из детства.

  Я не знаю и никто не знает, зачем нашему городу столько супермаркетов сразу. Они не представляют никакой архитектурной ценности, эти огромные коробки, набитые вещами и людьми. Последних, правда, по мере разрастания коробок в них становится все меньше, и это понятно - супермаркеты сами изживают себя.