Дом изгнанников (СИ)

  Я хочу написать мухомор. Он ведь очень красив, куда эффектнее, чем белый гриб или какой-нибудь рыжик.

  Нереально красивый гриб мухомор.

  Окраской он похож на божью коровку. Окрас один и тот же и такая разная суть. В природе так часто бывает. Те же тигры и пчелы в полосатой форме сухопутных моряков.

  Да, я напишу коровку, пролетающую над мухомором. Маслом на холсте или, может быть, акрилом, я не знаю. Но мне хочется иметь в моем временном доме, если я, конечно, в него еще вернусь, такой сюжет в белой раме.

  И дубраву, чтобы всем деревьям было по две тысячи лет. Но где же такую найти?

  И зеленую розу в бокале. Бокалы и розы я писать уже умею.

  - Я же не показала тебе моих деток! - возвращает меня из той, прежней реальности Джордана.

  - У вас с Джастином есть уже дети? - радуюсь за них.

  Джордана нетерпеливо тянет меня в глубь сада.

  Осторожно смахивает с цветов снег и дышит на зеленые лепестки, так что от ее дыхания с них скатываются росинки.

  - Зеленые розы! - я уже не пытаюсь сдерживать восторг и показаться Джорданне наивной. Я вижу отражение собственной радости в глазах Александра, и прошлое и будущее уже не имеют значения.

  - Я знала, они тебе понравятся! В снегу они еще красивее, чем в траве.

  Снег, впрочем, быстро растаял, оставив росинки на лепестках.

  - А что начинается там, где кончается яблоневый лес? - спросила я Джорданну.

  - Он не кончается, а переходит в дубраву. Она уже часть бабьего царства.

  - Но я не придумывала никакого бабьего царства...

  - Мало ли выдумщиков!

  - Много, - согласилась я. - Значит, наверняка, здесь есть и дельфины.

  - Есть... Но ты же знаешь сама, встретить дельфина непросто. И как я надолго оставлю свой сад? Красоту надо поддерживать постоянно. Разве не ты меня этому научила?

  - Почему обязательно надолго? Есть же самолеты, наконец. Где здесь ближайший аэропорт?

  Джордана истерически захохотала. Да, я же сама поместила ее подальше от благ цивилизации.

  - Смотри! - неожиданно нашла я выход.

  В небе появились две девушки в русских костюмах, восседавшие на больших, как телята, птицах, с ярким многоцветным оперением и коронами-хохолками. Нет, они не похожи ни на павлинов, ни на фазанов, ни на жар-птиц, какими их изображают в книгах. Скорее, на лебедей неизвестной породы.

  - Ты могла бы полететь, как они, на птицах.

  - Это птицы сестер, - вздохнула Джорданна. - Они похлеще самого норовистого жеребца.

  - Значит, ты уже пыталась?..

  По выражению лица Джорданны я поняла, что вопрос глупый и риторический. Разумеется, она пыталась и не раз.

  Неожиданно одна из птиц опустилась совсем низко над нами, и я оказалась в ее цепких лапах прежде, чем успела вскрикнуть, и мы поднялись высоко над лесом.

  За дубравой простирались города, похожие на старинные русские, с сияющими на солнце куполами.

  Но мы не долетели до них, приземлились в чаще дубравы у дуплистого старого дерева.

  - Здесь наш с Огнецветой дом, - показала на него, изящно повернув кисть ладонью вверх девушка в зеленой косынке и сарафане такого же цвета, усеянном ромашками.

  У меня не было нужды спрашивать ее имя. Я точно знала его. Дариэл.

  Гораздо больше меня интересовало другое.

  - Вы живете в дупле?

  Сестры переглянулись и рассмеялись.

  - Мы живем друг в друге, - ответила Огнецвета. - Смотри!

  На какое-то мгновение мне показалось, что у меня двоится в глазах. Передо мной стояли уже четыре сестры, и число их стремительно увеличивалось у меня на глазах в геометрической прогрессии. Целый лес сестер!

   - Иди к нам в хоровод! - звали они, но мне хотелось чего-то более экстремального, чем водить с сестрами хороводы в лесу.

  Не знаю, как мне могла прийти в голову такая безумная мысль. Наверное, действительно, во мне очень много от Джорданы или, скорее, наоборот, в ней от меня. Как бы то ни было, я решила сделать то, что не удалось ей - оседлать птицу счастья.

  Я подкралась к ней сзади и - ап! - ухватила ее за хвост.

  Три пера остались в моей руке, а птица страшно рассердилась и погналась за мной, как обезумевший страус, с явным намерением заклевать.

  Спасло меня только дупло, достаточно вместительное для того, чтобы спрятать меня от наглой пернатой и достаточно узкое для того, чтобы она не проникла в него.

  - Вот, смотри... - я протянула на ладони птице счастья кулон из дупла. - Я знаю, кто вас придумал.

  Птица что-то примирительно проклокотала на своем языке - я не сильна в птичьем - и в знак прощения подставила мне спину, чем я не приминула воспользоваться, удобно устроившись на межкрыльях.

   3

  - Летим к океану! - приказываю я, и под нами мелькают цветочные долины и березовые рощи, пробегают стада оленей, пока, наконец, меня не накрывает соленой волной. Брызги рассыпаются о сапфировые скалы. Вдали плеяда разноцветных парусов - зеленые, желтые, синие, красные. Голубые сливаются с цветом волны, а лиловые зовут за собой в таинственные дали, где мы встретим дельфинов.

  Я шепчу своей птице, что хочу на корабль, и мы опускаемся на просторную палубу.

  Сверкая на солнце, лилово-серебристые паруса как будто соперничают блеском с океаном, и потому он так волнуется, шумит. Кажется, на корабле никого нет, кроме меня и капитана.