Дом Холлоу

Виви порылась в своем рюкзаке, извлекла оттуда шарф и начала заматывать рану, чтобы остановить кровь.

Проходившая мимо пожилая женщина в шубе замедлила шаг и вытаращилась на нас.

– У меня чокнутая кошка, – заявила Виви с невозмутимым видом, пожимая плечами.

Дама поспешила прочь.

– Меня подстрелили, – произнесла Виви. – Ты можешь в это поверить? Подстрелили. Из пистолета!

– Знаю, – ответила я, помогая ей затянуть импровизированную повязку.

– Да это же какой-то капец.

– Знаю.

– Реально какой-то капец.

– Знаю.

– Айрис, ты не слушаешь меня. Это полный капец!

– Нам нужно поскорее убираться отсюда, – ответила я, когда еще одна женщина, проходя мимо, бросила на нас косой взгляд. Кто-нибудь может вызвать полицию. И как тогда мы объясним свою историю? Пропавшая сестра, мертвое тело, сгоревшая квартира, огнестрельная рана и пригоршни украденных украшений. И даже хуже: чувак с черепом и цветы, растущие из всех мягких тканей трупа. – Идем.

Мы двинулись в том же направлении, откуда пришли, отчасти для того, чтобы сбить с толка нашего преследователя, если он пойдет по следам крови. Кроме того, в сотне ярдов я заметила кафе, где мы могли бы спрятаться.

Внутри оно оказалось маленьким и темным. По обоям в цветочек блуждал абрикосовый свет от свисающих с потолка ламп. Мы проскользнули в самый дальний угол. Все мое тело саднило от избытка адреналина. К тому же я неудачно приземлилась, и теперь при каждом шаге одну из лодыжек пронзала острая боль. В тепле ладони покалывало и пощипывало от порезов. В волосах застряли осколки. На руках засохла кровь. Запах смерти по-прежнему преследовал меня повсюду. Мы разложили спасенные вещи на столике перед собой. Блокнот в кожаной обложке с испачканными кровью краями. Мятые, вырванные из записной книжки странички, горстка рисунков, по большей части теперь безнадежно испорченных от влаги, ведь мы крепко сжимали их в руках на бегу. С них мы и решили начать.

Первые четыре оказались набросками платьев для модного дома Холлоу. Безликие фигуры, обтянутые слоями темной ткани и перьев. Карандашные штрихи придавали им некий яростный импульс. Но на последнем было нечто совершенно другое: полуразрушенный дом с разбитыми окнами и старыми каменными стенами. На воротах висела полоска клетчатой ткани.

– Кажется, я видела это место раньше. – Навалившись на стол, я внимательно изучала картинку. Воспоминание было туманным и далеким. Была ли я в этом месте или видела его в кино в детстве? – Лоскуток, похоже, от пальто, в котором я была в день нашего исчезновения.

– Мне он тоже кажется знакомым, – согласилась Виви.

– Посмотри-ка, – я подняла со стола листочки из блокнота, – это же почерк Гейба.

Было несложно узнать его почерк, ведь в моей прикроватной тумбочке хранилась открытка, подаренная отцом на мой пятый день рождения. Обложку украшали нарисованные от руки полураспустившиеся ирисы с нежно-лиловыми лепестками, а внутри папа оставил короткое поздравление и объяснил, почему меня назвали Айрис. Это были любимые цветы его матери.

– Что там написано? – спросила Виви.

Я пробежалась взглядом по страницам. Похоже, они были вырваны из дневника.

Дети вернулись домой. Неделю назад мы могли только мечтать об этом.

– Боже, – выпалила я, – это же про нас.

Они не разговаривают, только шепчутся друг с другом. Когда мы вернулись в Лондон, они бродили по дому не меньше часа, будто успели его забыть. Девочки больше не спят в своих постелях. Вместо этого они забиваются втроем под кровать Грей. У меня все еще куча вопросов.

Что с ними произошло? Где они были? Причинил ли им кто-то боль? Но сейчас я просто счастлив, что они дома.

Я передала первую страничку Виви и принялась читать следующую.