Дом Холлоу

По одну сторону от меня стояла мама, одеревенелая, в закрытой позе. По другую сторону, сложив руки на груди, – Виви. От нее исходил неприятный маслянистый запах алкоголя, пота и сигаретного дыма. Кейт не смогла заставить ее принять душ. Чтобы скрыть следы двухдневного запоя, пришлось густо сбрызнуть ее парфюмом, но и это не помогло.

Два дня назад в полицию позвонил агент Грей. Мы дождались приезда детективов в ее офисе: роскошном современном помещении, стены которого были увешаны фотографиями нашей сестры. Копы прибыли лишь спустя несколько часов. В конце концов, им торопиться некуда. Места преступления нет, тела нет. Только сгоревшая квартира и пропавшая девушка. А девушки пропадают каждый день.

Полицейские приехали на закате. Мы написали заявление, опустив те детали, которые не могли объяснить: цветы, растущие из мертвого тела, бычий череп на лице преследователя. Детективам мы рассказали только неоспоримые факты. Грей оставила записку, в которой сообщила, что ей грозит опасность. В ее квартире мы нашли тело. Затем туда ввалился мужчина и устроил поджог. Он же стрелял в Виви.

Копы задавали множество вопросов и обменивались недоверчивыми взглядами каждые секунд тридцать. Оно и понятно. Несмотря на то что мы опустили самые невероятные детали, история все-таки выглядела дикой и невероятной. И случилась в дикой и невероятной семье.

Когда полицейские уехали, Виви позвонила матери, а агент Грей – ее пресс-секретарю. Через час весь мир знал, что таинственная и прекрасная Грей Холлоу исчезла. Снова. Если неделю назад она была знаменитой супермоделью, то теперь стала тем, что влекло людей в десять раз сильнее: неразгаданной тайной.

Теперь все началось. Официально.

Так мы оказались на пресс-конференции, которая изначально должна была пройти в маленьком зале местного полицейского участка, но пресс-секретарь Грей настояла на роскошном отеле в качестве локации.

Нас проинструктировали, как мы должны выглядеть: грустными, беспомощными и отчаявшимися. Это было нетрудно: мы действительно ощущали себя беспомощными. Грей рассчитывала на нас, надеялась, что мы станем ее искать. Так и было. Сестра оставила кучу секретов, которые были по зубам только нам, и даже «хлебные крошки» в надежде, что ее спасут. Но мы не справились.

Мы упустили какую-то очень важную деталь. И теперь Грей нет с нами. А единственные люди, которые могли ее разыскать, чувствовали себя совершенно потерянными.

При мысли о сестре, одинокой и напуганной, ждущей, что мы с Виви вызволим ее, мое сердце болезненно сжалось. Она надеется, она уверена, что мы придем. Но в конце концов предстоит осознать, что она в нас ошиблась.

«Я люблю тебя, – подумала я, едва сдерживая рыдания. – Пожалуйста, знай, что я люблю тебя. Знай, что я старалась как могла».

Журналисты с жадностью щелкали затворами, упиваясь моим горем. Из-за вспышек у меня разболелась голова. Кейт пробормотала свою часть, но ее обращенная к Грей просьба вернуться домой звучала неубедительно. Губы сжаты, выражение лица отсутствующее. Я видела запись пресс-конференции, в которой участвовали родители, когда мы пропали в первый раз. Тогда мама едва не сошла с ума. По щекам текли слезы, глаза были красные и дикие, широко раскрытые. Каждые десять минут она прижимала к носу промокшую салфетку и умоляла, молила нас вернуться.

В этот раз все было по-другому.

Тот месяц был самым тяжелым в жизни моих родителей. Он оставил глубокие раны в душе и буквально сломал их, каждого по отдельности и как пару тоже.

Они винили друг друга. Они винили себя. Ведь это Гейб настоял на поездке в Шотландию, чтобы навестить его родителей и отпраздновать с ними Рождество и Новый год. А Кейт захотела прогуляться по улицам старого города в полночь, чтобы посмотреть праздничный салют. Но маршрут выбирал Гейб, и оба они на секунду отвлеклись, чтобы поцеловаться под грохот фейерверка.

Его вина.

Ее вина.

Их вина.

Наша вина.

Разве они не учили нас не разговаривать с незнакомцами? Разве не учили не отходить далеко? Может, они недостаточно старались, были слишком жесткими с нами или слишком мягкими. Недостаточно. Недостаточно. Недостаточно.

В последующие за нашим исчезновением дни дом бабушки и дедушки обыскали, но ни крови, ни признаков борьбы не обнаружили. Поисковые собаки обошли все комнаты и коридоры, вынюхивая следы убийства. Сад в заднем дворе полностью перекопали. Машину изъяли как возможную улику. С дюжину свидетелей были опрошены в попытке сложить картинку произошедшего днем ранее. Наши тела искали повсюду. Родителей проверили на детекторе лжи; у них сняли отпечатки пальцев; их фотографировали. Не знаю, кто преследовал их сильнее: полиция или журналисты. Пресса запечатлевала их на снимках в самые жуткие моменты. Когда они плакали слишком сильно, люди говорили, что они переигрывают. А когда старались держаться, их обвиняли в холодности.

И не дай им боже улыбнуться.