Дом Холлоу

В течение этих месяцев в матери тоже что-то изменилось. Именно тогда она начала собирать вырезки из газет и полицейские отчеты, относящиеся к нашему делу. Стала нанимать частных детективов, чтобы разузнать то, что не удалось установить полиции. Впрочем, возможно, они не так уж и старались. Раньше ее вполне удовлетворял тот факт, что мы вернулись домой. Неважно, где мы были и что с нами случилось, ведь в конце концов мы вернулись. Но внезапно в одну ночь в ней родилось это непреодолимое желание узнать. Узнать точно. Иногда, проснувшись среди ночи, я видела, что она стоит в дверном проеме спальни и изучает меня пытливым взглядом, словно надеясь найти ответы на вопросы, которые боялась задать вслух.

Через полгода я написала Грей сообщение:

«Мне нужно увидеть тебя, прошу».

В ту самую ночь Грей явилась под мое окно и, подобно Ромео, бросала маленькие камушки, пока я ей не открыла. Было уже за полночь. Она позвала меня в темноту. Я набросила пальто поверх пижамы и спустилась вниз по дереву, которое росло рядом с домом. Это был первый и последний раз, когда я ускользнула из дома без разрешения. Мы отправились в паб на Голдерс Грин и среди дыма курильщиков ели чипсы с солью и уксусом. Наша встреча напоминала тайное свидание влюбленных. Правда, мне было двенадцать и сбежала я не с мужчиной, а со старшей сестрой.

За прошедшие с нашей последней встречи шесть месяцев Грей изменилась. Она постригла свои светлые волосы, и теперь длинное каре спускалось ей на плечи. На ней была черная водолазка. Глаза были подведены. Сестра походила на киллера из шпионского фильма. Мы поговорили о ее делах и жизни, парнях, с которыми она встречалась. Она показала мне фотки на телефоне. Красивые снимки, которые вскоре украсили обложки журналов и билборды. Мы встретились незадолго до того, как на нее внезапно обрушилась международная слава. Но тогда ни одна из нас об этом не подозревала.

– Переезжай ко мне, – предложила она в какой-то момент. – Тебе больше не нужно здесь оставаться. Ты ей ничего не должна.

Предложение звучало весьма соблазнительно. Мне хотелось уйти… и хотелось остаться. Сердце буквально рвалось на части.

– Она – моя мать, – в конце концов проговорила я. Грей нахмурилась, словно хотела поспорить с этим фактом, но не могла. – Я ее не оставлю. У нее больше никого нет.

Так я и осталась при условии, что я смогу видеться и разговаривать с Грей, когда захочу. Кейт скрепя сердце согласилась.

Грей вернулась в наш дом всего раз: чтобы собрать вещи. Мы провели целый вечер, пакуя ее имущество по коробкам, а затем сдав их на хранение, где они должны были дожидаться Грей, пока она не заработает достаточно денег, чтобы снять отдельную квартиру. Мне хотелось стащить хоть что-нибудь из ее сокровищ. Бросить в карман бальзам для губ, чтобы позднее любоваться им, но сестра неотступно следила за мной.

– Если Жюстин или ее маленькая подружка Барби станут тебя доставать, только скажи мне, – заявила Грей, вынося последнюю коробку. – Я с этим разберусь.

Прежде чем уйти, Грей поднялась наверх, чтобы поговорить с Кейт. Я тихонько последовала за ней и подслушивала под дверью, надеясь, что они помирятся. Но произошло ровно противоположное.

– Если тронешь ее хоть пальцем, – мягко проговорила Грей, обращаясь к матери, – если хоть волос упадет с ее головы, я вернусь и убью тебя.

Если Кейт и ответила, то я этого не слышала и быстро вернулась в свою комнату, где меня вырвало. Я подумала о Жюстин Хан и о том, что никогда не пожалуюсь на нее сестре, что бы та ни творила, потому что Жюстин была всего лишь девчонкой, а моя сестра – чем-то большим, чем-то имеющим власть. Угрозой, что таится в темноте. Грей ушла не прощаясь. И, похоже, то, что сестра сказала Кейт в ночь, когда мать вышвырнула ее из дома, было хуже, чем сегодняшняя угроза.

Всю свою жизнь я знала одну ужасную тайну: из всех детей мама больше всего любила меня. Я была тихой и послушной, так что любить и понимать меня было несложно. Сестры же оказались сложными подростками. Очень сексуальные, излишне злые и абсолютно неуправляемые. Они хотели слишком многого: полностью распоряжаться своими телами и жизнями, покорить большой мир. Когда Грей и Виви исчезли из нашей повседневной жизни, по сути, стало только лучше. Я научилась жить без них и стала собой. В их отсутствие странности, которые всегда окружали нашу семью, испарились.

Мы с Кейт погрузились в привычную рутину: смотрели «Доктор Кто», пили травяной чай, устроившись на диване, надевали резиновые сапоги и устраивали долгие прогулки по Лондону. Собирали ягоды и травы, чтобы варить варенье и готовить летние наливки. Мы носили цветы на могилу отца раз в две недели. Без сестер некому было создавать проблемы, и наша маленькая семья зажила обычной жизнью.

Тайлер закатил глаза.

– Твоя мать не может ненавидеть Грей, Айрис. Не драматизируй.

Я уставилась на дверь, через которую она недавно вышла.

– Ты неправ. Мама ее ненавидит.