Дом Холлоу

– Отпусти меня, Тай, – прошептала она. Первый раз я услышала ее голос. Он был тихим и нежным. Горло пересохло за годы молчания.

Тайлер покачал головой, сжав губы.

– Нет, – отозвался он. – Нет, я хочу, чтобы ты вернулась домой.

– Отпусти меня, – повторила она мягко. Маленькие ладошки гладили его по щекам.

Тайлер содрогнулся от беззвучных рыданий. Слезы покатились по его щекам. Он застыл.

– Тогда я остаюсь с тобой, – ответил он голосом, переполненным боли. – Я не оставлю тебя снова. Я остаюсь здесь, с тобой, как должен был остаться и в первый раз.

Роузи улыбнулась и наклонилась, чтобы прошептать несколько слов ему на ухо. Затем обняла его за плечи и крепко сжала. Тайлер заплакал навзрыд. Так, как обычно плачут в одиночестве в ду́ше, когда никто не видит и не слышит.

А затем внезапно зеленое пальто упало на землю, а протянутые вперед руки Тайлера опустились в грязь.

Душа Роузи Янг освободилась от печали ее брата.

Роузи Янг ушла.

Казалось, мы бродили по междумирью целую вечность. Почти не разговаривали друг с другом, просто двигались, шаг за шагом. Наконец болото закончилось, и мы вновь оказались на суше. Скинули мокрые ботинки, связали шнурками и повесили себе на шею, чтобы высушить. Ногти у обоих начали чернеть и отходить от кожи.

Мы снова видели реки мертвых, фигуры, толпящиеся у дверей. Междумирье простиралось все дальше и дальше.

Теперь я радовалась боли в легких и ребрах. Радовалась каждой вспышке боли, которая не давала мне утонуть слишком глубоко в мыслях, потому что они были полны ужаса.

Ты – это вовсе не ты.

Не думай так.

Если ты – не ты, то кто же тогда?

Хватит об этом думать.

Три маленькие девочки провалились в трещину между мирами.

Три чудовища в виде маленьких девочек вернулись.

Не думай об этом.

Что Грей сделала с сестрами Холлоу?

Не думай об этом.

Что сделала ты?

Мы остановились отдохнуть между корнями полусгнившего дерева. Я совершенно выбилась из сил. С каждым движением ребра пронизывала нестерпимая боль. Хотелось плакать, но и на это не было сил.

До Грей и Виви оставалось уже недалеко. Они были живы. Обе. Но очень слабы. Я волновалась, что тонкая нить, связывающая нас, может оборваться, если я усну. Однако мозг уже буквально отключался от усталости, и тело тоже требовало отдыха.

Я прислонилась спиной к дереву и шумно вдохнула сквозь зубы. Волны боли накатывали снова и снова.

– Дай-ка я посмотрю, что с твоими ребрами, – сказал Тайлер. Он заговорил со мной впервые за много часов.

– Зачем? – отозвалась я, не открывая глаз. – Чем ты можешь помочь?

– Если хочешь знать, моя мать и одна из старших сестер – врачи. Мне случалось видеть не один перелом. Тебе нужна помощь или нет?

Я приподнялась и сняла футболку, чувствуя себя маленькой и беззащитной, как птенец. Вот бы вернуться домой, к маме. Принять душ, съесть горячий обед и попросить Кейт заплести мне волосы. А потом уснуть в своей постели…

Тайлер снял свою измазанную грязью цветастую рубашку и принялся разрывать ее на тонкие полоски. Его грудь и руки сплошь были покрыты татуировками, изображающими ангелов, цветы… и лицо Грей.

– Мама – доктор, да? – пробормотала я, не сводя глаз с его кожи, рельефа мышц, линий ключиц – мне вдруг нестерпимо захотелось поцеловать его в шею, в ямочку между ними. – Должно быть, она в восторге от твоей модельной карьеры.

– Вполне предсказуемо: она была против. Скука. Клише. Но теперь она уже смирилась с моим успехом. А из дома я сбежал в шестнадцать. Видимо, поэтому мы так легко понимали друг друга с твоей сестрой.

– Наверное, нелегко оставить все, что тебе дорого, и в одиночку начать новую жизнь?

– Вроде того. – Тайлер обернул импровизированными бинтами мою грудь. – Тяжелее, чем все думают. Вообще-то непросто быть таким сногсшибательным красавчиком. Никто не воспринимает тебя всерьез. – Он закрепил концы повязки на боку и положил сверху руку. – Готово. Так лучше. Если честно, перевязка сломанных ребер практически бесполезна, зато теперь я чувствую себя лучше.

– И тебе пришлось раздеться, – добавила я. – Так что все счастливы.

Тайлер засмеялся. Теперь мы сидели очень близко друг к другу. Ближе, чем я позволяла кому-либо, чтобы не свести их с ума своими чарами. Тайлер взял меня за руку и принялся рассматривать линии на моей ладони.

– Странно, – произнес он, проводя пальцем по линии жизни.

– Что?

– Грей учила меня читать по руке. У тебя точно такая же линия жизни, как у нее. Взгляни. Вот здесь она разделена на две части, и между ними пробел.

– Что это значит?

– Если верить книге хиромантии Грей Холлоу, это значит, что-то изменилось. Есть «до» и «после». Что-то вроде перерождения.

Его глаза скользнули по моему лицу и снова опустились. По моему позвоночнику пробежал холодок. Я вспомнила могилу и три маленьких тела, похороненных вместе.