Дом Кобылина

Однажды, туманным утром 25-го июня 1721 года Василий Кобылин стоял в строю Преображенского полка на большом открытом месте, находившемся близ Летнего сада. Ближе к обеду, около половины одиннадцатого часа со стены Петропавловской крепости начали стрелять, что ознаменовало собой начало празднования коронации по случаю наступления 39-го года царствования его величества Петра Великого, вступившего на престол 10-ти лет от роду. Царь возвращался из церкви. Говорили, что в нынешний год день этот празднуется вовсе не великолепно, но почему, не известно; возможно сказались неурожаи и какие-то другие смутные события, витавшие в воздухе как июньские мухи. Услышав пушечную пальбу, стоявшая около Преображенцев и Семёновцев нарядная толпа, состоявшая из кавалеров, дам, иностранных советников и посланников, отправилась навстречу царю Петру, которого все увидели на реке. Царь плыл на верейке с противоположного берега, из Троицкого собора, что на Петербургской стороне. Когда Пётр вошел в длинную галерею, стоящую в аллее, идущей к царскому летнему дворцу, все собравшиеся там русские люди и иностранные тайные, и прочие советники с посланниками подошли к царю с поздравлениями. Среди толпы находился наш знакомый Фёдор Кобылин, который по случаю праздника бал чисто выбрит и одет в немецкое платье, ладно на нём сидевшее несмотря на преклонный возраст старого и уважаемого теперь корабельного мастера. Спросив посланника Штамке и советника Геспена, когда приедет голштинский герцог Карл Фридрих, и получив ответ, что они ожидают его всякий час, царь подошел с князем Меншиковым и со всею свитою на находящееся близ сада место, где стояли в строю два гвардейских полка, Преображенский и Семёновский. Полк, в котором служил Василий Кобылин, состоял из четырёх батальонов, Семёновский полк – из трёх. Когда царь вошел в огромный круг, образуемый обоими полками, Василий Кобылин и все сослуживцы одновременно отдали ему честь и, исполнив по его команде обыкновенные приёмы, произвели беглый огонь из ружей. После троекратной стрельбы царь удалился, пригласив русских и иностранных кавалеров собраться после обеда, в пять часов вечера в Летнем саду. Долго ещё вспоминал Василий, каку оба наших гордых полка, в стройном порядке и под звуки гобоев и валторн, уходили назад в расположение. Тогда ещё простого гренадёра Василия Кобылина, назначил гвардейский майор прибыть к 5-ти часам в Летний сад с винным ковшом, который необходимо будет подносить с требованием пить за здоровье царя.

ГЛАВА 13 Угощение хлебным вином

В пять часов вечера в ворота Летнего сада вошли шесть гвардейских гренадеров, несших на носилках большие чаши с самым простым хлебным вином. Одним из них был наш знакомец Василий Кобылин. Запах сей хлебной водки был так силён, что оставался ещё, когда гренадеры уже отошли шагов на сто и поворотили в другую аллею. Заметив, что вдруг очень многие стали ускользать, как будто завидели самого дьявола, один камер-юнкер спросил стоящего рядом Фёдора Кобылина:

– Что сделалось с этими людьми и отчего они так поспешно уходят?

– Убегай скорее в другую аллею, – ответил Фёдор молодому кавалеру, – несут зелёного змия.

Сам же Фёдор остался на месте, лишь слегка посторонившись, пропуская нескольких бегущих господ, которые громко жаловались на свою беду и никак не могли освободиться от неприятного винного вкуса в горле. А у Фёдора был резон остаться. Он очень хотел встретиться с сыном Василием, которого увидел среди гренадер-виночерпиев. Фёдора предуведомили, что здесь будет гвардейский майор и шпионы, которые должны узнавать, все ли отведали из горькой чаши; но ни шпионов, ни майора он не увидел.

Василий первым из гренадер подошёл к отцу с ковшом, величиною с большой стакан, однако налитый до половины.

– Здрав будь батюшка, – поприветствовал Василий Фёдора, – отведай зелёного вина за здоровье нашего государя Петра!

– Здоровье крепкое государя нашего Петра, – молвил Фёдор, осушив ковш до дна и уже тише произнёс: – Спасибо, сын, ты не забыл, что твой старый отец не пьёт зелёного помногу. В Амстердаме всё больше пива наливали. Мягкое, не чета этой сивухе.

– Я помню это. Отпил половину сам. Но допей это.

– Ты не увлекайся этим, сын, – выпив, Фёдор кивнул на пустой ковш, – обидно сознавать, что гвардия погрязла в пьянстве. Из-за этого аквавита пустые дебоши да конфузы случаются. Даже видел попика пьяного, стоит в соседней аллее. Куда это годится.

– Стараюсь не злоупотреблять, отец, – Василий оглянулся и посмотрел нет ли кого поблизости, – наш майор уже настолько пьян, что лыка не вяжет и неспособен сегодня просить пить тех, которые не трогаются увещеваниями простых гренадер.

– Ты у меня молодца! Блюди службу, служи примером другим! Пей в препорцию, да и не такую сивуху. Я в своей жизни старался всё делать честно. Блоки двойные такелажные научился делать. Сам царь работы принимал, хвалил. Много плотничал… Напиваться было некогда. Были конечно и авантюры, не без этого…