Дом, который подслушивал

Только на следующий день мне довелось услышать все подробности. Это был день, когда прикрепленная ко мне персонально медсестра меня покинула и я была передана под обычную опеку медицинского персонала больницы. Между прочим, мой врач даже рассказал мне, сколько всего у меня было переломов. Оказывается, у меня были сломаны ключица и рука в трех местах. Кроме того, я еще получила легкое сотрясение мозга и многочисленные синяки. Больше ничего.

Мне, конечно, не терпелось узнать все подробности, и я забросала Ходжа, явившегося ровно в три часа пополудни, сотней вопросов. Прежде всего он поделился со мной новостью о том, что сегодня среда, и я нашла очень любезным с его стороны, что он среди недели выбрал время, чтобы посетить меня.

У него был такой торжествующий и самодовольный вид, что даже глазам становилось больно, когда я на него смотрела.

— Только не обращайся ко мне сейчас со своей обычной фразой: «Я ведь тебе говорил!» Этого я не вынесу!

— А почему нет? Я ведь не часто в своей жизни бывал так стопроцентно прав.

— Ты расскажешь мне когда-нибудь все? Я ждала достаточно долго!

— Знаешь ли ты, кто мне оказал громадную помощь, кто привел окончательные доказательства виновности Баффингэма?

— Ну?

— Уэллер!

— Разве он тоже подозревал Баффингэма?

— Он пришел к такому же заключению, что и я. Дело было так. После смерти Гранта Уэллера освободили, и он пришел ко мне в офис. Заявил, что теперь наконец отделался от своего страха и долго и обстоятельно размышлял над всем этим делом. Спросил меня, кого я подозревал, прежде чем умер мистер Грант. Я откровенно признался — Баффингэма. А он сказал на это: «Странно, я тоже его подозреваю». Мы немного поговорили, и Уэллер вызвался понаблюдать за Баффингэмом, следуя за ним повсюду осторожно и незаметно. Он крутился у его аптеки, особенно в те вечера, когда Баффингэм был свободен. И его терпение было вознаграждено! Он заметил, что в аптеку поздно вечером заходит множество мужчин. Через некоторое время Уэллер выяснил, что владелец аптеки с помощью Баффингэма тайно содержит запрещенную законом лотерею. Постепенно Уэллер познакомился с постоянными посетителями. Среди них были продавцы, ремесленники, мелкие служащие и безработные. Сначала он не мог вытянуть из них что-нибудь интересное, но однажды вечером разговорился с человеком, который сказал, что служит в банке. Слово за слово, и Уэллер упомянул, что живет в том самом доме, где так ужасно погибла старая миссис Гэр. Банковский служащий тут же отреагировал: «Старуха Гэр! Хотел бы я знать, кто унаследовал ее состояние!» «По-видимому, она оставила после себя немного», — заметил Уэллер. «О, вы ошибаетесь! Я бы не отказался и от десятой части того, что должна была оставить после себя старая ведьма. Никогда не забуду, как она пришла в наш банк, высыпала из огромного мешка деньги и попросила обменять их на новые купюры. Помню, я отсчитал ей тогда сорок тысяч долларов. Никогда прежде я не выдавал такую большую сумму на руки частным лицам. Она сунула деньги в мешок, словно это было сорок центов. И зашагала прочь». «Вероятно, она отдала все деньги своей племяннице»,— быстро сказал Уэллер. «Боже, что за история! Что сказал бы Баффингэм, если бы слышал это?» — «Он сказал бы, что понятия не имел о том, как была богата эта старая ведьма». — Кистлер сделал паузу.

— Боже мой, — простонала я, — а я еще считала себя хорошим детективом!

— Да. Но Уэллер оказался первоклассной ищейкой. Жаль, что он пошел по кривой дорожке. Его ожидала блестящая карьера в криминальной полиции!

— Ну дальше, дальше! — нетерпеливо потребовала я.

— Уэллер был, конечно, страшно взволнован. Но он опасался задавать еще вопросы. Он только спросил: «А что говорят об этом другие?» На что служащий банка заявил: «Об этом никто ничего не знает. Я ведь не сообщаю каждому встречному о таких банковских тайнах. Я даже жалел потом, что рассказал Баффингэму. Об этом знал еще только один человек, но он умер. Когда я прочитал в газете о его смерти, мне стало легче. Возможно, вы тоже об этом читали — это тот самый Хендрикс, которого нашли застреленным. Он тоже всегда околачивался здесь, по соседству».

— Ходж,— воскликнула я,— ведь это фамилия того мужчины, которого я обнаружила на склоне за нашим домом!

— Верно.

— Следовательно, этот Хендрикс тоже знал, что в доме миссис Гэр спрятано так много денег! И Баффингэм, конечно, знал этого человека!

— Угадай-ка, в какой день Уэллер разговаривал с банковским служащим?

— Вероятно, в пятницу.

— Почти правильно! Но это было уже в четверг ночью. А мы еще размышляли, следует ли сообщать Штрому о наших новостях!

— Тогда, может быть, все обошлось бы вполне благополучно, — сказала я свирепо.

Но я хотела узнать еще больше. Например, почему Баффингэм написал признание.