Дом, который построил Джек

— Боже! Эта сучка носила в кармане нож! — Он выпрямился, держа в руке короткий, но, судя по виду, острый нож. В темноте Мейбрик мог разглядеть только блестящее лезвие. — Чертова сука! Ладно, — прошипел наконец доктор. — Она ваша. Только быстрее!

— Дайте мне ее нож! — прохрипел Мейбрик. Он взрежет ее же собственным вонючим ножом! Лахли передал нож, и Мейбрик склонился над телом. Какое наслаждение он испытал, когда первым ударом перерезал ей горло! Он взялся за ее юбки, чтобы взрезать ей живот…

…и ворота в конце переулка заскрипели, открываясь.

Конские копыта зацокали по булыжнику, направляясь прямо к ним. Мейбрик распрямился так быстро, что у него закружилась голова. Лахли схватил его за руку и потащил в глубь двора, к конюшне. Сердце Мейбрика вдруг сделалось тяжелым и неповоротливым от страха. Горячая кровь капала с его дрожавших рук. Во двор въезжала чья-то телега.

Боже праведный, нас же повесят из-за этой проклятой шлюхи!

Лошадь почти наступила на распластанное тело. В самый последний момент она фыркнула и дернулась в сторону, явно унюхав запах крови.

— Какой бес в тебя вселился? — буркнул мужской голос с хорошо заметным акцентом. — Вот я тебя кнутом… Э, да здесь на земле что-то… — Слышно было, как человек склонился с телеги и потыкал в темноту кнутовищем. — Кто это еще? Ты что, пьяна? Вставай, не мешай проезду… — Голос вдруг сделался неуверенным. — Может, ей худо? — Возчик соскочил с телеги и поспешил по переулку назад, на улицу. — Пойду, позову на помощь, принесу фонарь. Темно здесь, как…

Ох, Боже, он уходит!

— Живо! — прошипел ему на ухо голос Лахли. Мейбрик не стал дожидаться второго приглашения. На подгибающихся ногах они бесшумно выскользнули со двора. Слава Богу, Лахли догадался обувать башмаки на резиновой подошве, когда они начинали все это дело, иначе их шаги наверняка бы услышали. Ему до сих пор не верилось, что им удалось бежать. Он сунул оба ножа в карманы своего плаща, и они зашагали вниз по Бернер-стрит, пока кучер телеги стучался в дверь шумного рабочего клуба у них за спиной.

— Что там, Димшульц? — донесся до них мужской голос.

— Там, во дворе, какая-то женщина лежит. Достань фонарь…

Димшульц! Имя мгновенно всколыхнуло Мейбрика. Еще один вонючий еврей! Он выследит этого ублюдка, точно выследит! Перережет его проклятую глотку — как он посмел помешать им? Он едва горло ей успел перерезать, ничего больше, черт подрал!

— Держите руки в карманах! — прошипел Лахли. — Они у вас все в крови. Нам нужно как можно быстрее уйти в подземелье.

— Но я же даже выпотрошить ее не успел!

В глазах его наставника вспыхнула ярость.

— Плевать я, черт возьми, хотел на то, что вы успели или не успели! Псих несчастный, нас ведь едва не поймали! Четверти часа не пройдет, как весь Ист-Энд будет кишмя кишеть констеблями! — Лицо Лахли сделалось пепельно-серым.

— Я знаю, что нас чуть не поймали, черт подери! — прошипел в ответ Мейбрик, которого продолжала жечь неутоленная ненависть. — Но ведь не поймали, нет? И чертовы копы будут искать не нас двоих, а одного человека. Вонючего еврея-иноземца, разгуливающего в одиночку!

Лахли немного перевел дух; челюсть его, судорожно выдвинутая вперед от злости, вернулась в нормальное положение.

— Верно. Ладно, раз так, идем дальше, вдвоем. А что, уже дружкам принять нельзя, раз суббота-то? Хлопнули по маленькой, вот, идем добавить, а че, нельзя?

Мейбрик даже зажмурился от удивления. Такой точной имитации кокни ему слышать еще не доводилось.

— Боже праведный! Так вы и правда жили на этих улицах, да? А я-то, дурак, не верил…

— Конечно, жил, болван! — прошипел Лахли, немного убавив шаг. — Откуда, как вы думаете, я, дьявол подери, так хорошо знаю здешнюю канализацию?

— О, ну, я как-то не подумал…

— Заткнитесь, Джеймс, Бога ради, да заткнитесь же, черт подери!

Мейбрик хотел было возразить, но взгляд Лахли ясно говорил, что доктор не желает новых неприятностей, даже от него. Дальше он шагал молча. Кровь на его руках подсыхала и становилась липкой. Когда они проходили сточную канаву с застоявшейся в ней водой, он задержался, оглядел улицу в оба конца — пуста! — и, наклонившись, сполоснул руки и нож этой потаскухи. Лезвие было липким от крови его владелицы. Руки все еще дрожали немного, когда Мейбрик стряхнул с него грязную воду и сунул в другой карман, чтобы не путать со своим, более длинным ножом. Руки ему, правда, все равно пришлось спрятать в карманах из-за крови на белых манжетах.

— Надо как можно быстрее уйти из Уайтчепла, — буркнул Лахли, уверенно шагая на запад. — Забудьте пока и думать про свою квартиру в Миддлсексе. Если будет расследование, этот чертов еврей с Бернер-стрит в два счета опознает нас констеблям. Я хочу оказаться вне юрисдикции Столичного округа, и побыстрее.