Дом, который построил Джек (СИ)

— Не я, — согласился отец и вытер вспотевший лоб. Об этом никто не говорил, все предпочитали делать вид, что ничего страшного не происходит. А что целители помочь не могут, так и не всесильны они. — Одна из твоих теток. Нашла же как-то договорилась…

Или ее нашли и даже не сильно стараясь играть виртуозно подвели ее к такому решению.

Но эти подозрения зародились в душе Оскара уже позже…

А тогда… вернуть магию и получить благословение рода на свадьбу с той, кого выберет… Не то, чтобы оно ему так нужно было… предрассудки, не более того, но Амели сказала, что ей важны все эти условности, без которых войти в приличное общество невозможно.

— И что нужно сделать?

И не так уж мешала ему эта магия! Да и в работе в Скотленд Ярде важна не столько сила, сколько ум. А всякие лавочки да тканюшки, овцы да заводики… Ну будет у него такое не больно то одобряемое хобби…

Кто-то кораблики в бутылках собирает, а барон Эрртон любит меценатствовать.

Магия вернулась. Он даже сильнее стал.

Амели же… Амели вполне устраивал безотказный ухажер. Кому ж не нравиться, когда на нее смотрят с обожанием, внимают с восхищением, ловят каждое слово и воплощают любой каприз.

И вот теперь Оскар Эрттон, маг, которому не нужна магия, стоял перед огромным зеркалом в вычурной раме. В темном стекле фигуру мужчины заволок туман и вылепил хрупкую девушку в модном платье, кокетливой шляпке и с зонтиком в руках. Такую воздушную и нежную, что сердце защемило.

То ли от боли, то ли от разочарования.

— Амели…

На прелестном листке проступила гримаса брезгливости.

— Вот скажи, Оскар, — веселая вдовушка будто продолжила разговор, на который маг так и не решился, предпочитая неопределенную надежду неприятной правде. — Как это чувствовать себя жертвой?

— Я сделал это ради нас.

— А я просила? — картинно удивилась молодая женщина. — Вот что это за манера у вас, дураков-влюбленных, жертвовать там, где это не надо?! Тем более жертвовать собой! Такой был интересный молодой человек, с целями, с идеями, а стал… заурядным магом, коих в каждом городишке пяток за дюжину!

Оскар не ответил, лишь коснулся пальцами зеркала. Амели же продолжила говорить, но ее слов уже не было слышно.

Стекло должно быть гладким, а не упругим. Холодным, а не чуть теплым. И не должно прогибаться внутрь, стоит только чуть сильнее надавить.

И не падают туда, словно в омут. В ледяной водоворот, где тело швыряет из стороны в сторону и нет возможности ничего сделать.

То ли воздух вокруг, то ли вода. Ледяная.

Потянет вниз, а потом передумает и вверх, ослепит лазурными сполохами, забьется в нос и рот, не давая сделать ни вздоха. Трещала ткань сюртука, когда мага скрутило в очередной раз и потянуло в бок. По крайней мере, Оскар надеялся, что это ткань, а не его кости.

Вода…

Его стихия, его цвет магии.

И искорка силы, выпущенная наугад, лишь разозлила то, что обитало вокруг.

— Я что для тебя? Хочу беру. Хочу бросаю. Безделица. Не нужная вещь! А чуть что, так сразу помоги?! С какой стати! Ты отказался от меня! А потом позвал обратно ради какой-то шлюхи! Я не собачка, чтобы бежать по первому зову!

— Ты часть меня, — в разговоре это было бы похоже на паузу, а здесь… просто мысль в потоке мыслей.

То, что он действительно чувствовал, понимал и принимал.

Странное дело, эту аксиому вдалбливали в головы каждого, одаренного магией. Ее на разные лады повторяли гувернеры, учителя и преподаватели в Академии. Именно эти слова предваряли и учебники по основам магии и серьезные научные трактаты.

Но понял их суть Оскар только сейчас.

А не понял бы, то и захлебнулся бы в сухом подвале.

Куда выкинула его неведомая сила. Все еще обиженная, но хоть послушная. Вода не просто капризная дама, она и отходчивая, немного ворчливая и … Ему еще придется долго ее изучать и познавать. Не теорию, но самого себя.

Голубенький огонек зажегся на ладони, мигнул и поплыл вперед, освещая дорогу.

Как жить с магией, Оскар подумает потом. Она неотделима от души, но так ли мешает делать то, что барон любит и умеет?

Фергус ушел под воду солдатиком. Словно берег обрывался сразу же. Будто была там бездонная пропасть, а не мелководье, где вода едва касалась щиколоток.

— И куда он делся? — Эдуард тоже смотрел на темные воды, густые как смола. Думал он об испорченной обуви, да и внутри ботинок хлюпало.

Это, может, у магов рефлекс всех спасать, они без подвигов себя неполноценными чувствуют, а ему, будущему хозяину Лидс-менор, утопленники тут без надобности. Только был человек и нет его.

Вот лучше бы утоп, хоть понятнее!

— Стой, — как и другие леди, Криста мялась на берегу, подобрала юбки и застыла. — Они любят играть! Сейчас где-то вынырнет!

Оскар кивнул. И будто хотел что-то сказать, но голова Фергуса и в самом деле появилась над водой. В метрах так пятнадцати. Шум и всплеск нарушил искусственную тишину подземелья, а невнятный крик мужчины смешался с возгласом Матильды:

— Тетушка!