Дом, который построил Джек

«Энтони Холден, агент по закупке сельскохозяйственного товара при калузском отделении Пивоваренной компании Брэчтмэннов, был спешно уволен Элизой Брэчтмэнн, которая стала главной управляющей компании в июле прошлого года. Наш репортер позвонил на пивоваренную фабрику и спросил у Элизы Брэчтмэнн, почему она уволила человека, который проработал на фабрике в течение двадцати двух лет.

— Он похитил наше имущество, — ответила она. — Энтони Холден — мошенник».

Уоррен поднял брови и посмотрел на Тутс, она ответила ему таким же удивленным взглядом.

Элиза Брэчтмэнн высказала опрометчивое обвинение, в то время как осторожность была совершенно необходима. Дело в том, что в штате Флорида крупное воровство подлежало уголовному наказанию первой степени на максимальный срок в пятнадцать лет. Газета в точности процитировала ее слова, а спустя три дня они были повторены и газетой «Нью-Йорк таймс».

Элизе скорее всего и в голову не приходило, что служащие из отдела преступлении полицейского управления Калузы по завершении расследования придут к выводу, что никаких улик против Энтони Холдена не было и в помине. Это означало, что Энтони Холден не был мошенником, хотя и был им публично объявлен. А это — хорошее и достаточное основание, чтобы предъявить иск по обвинению в клевете.

— Дело начинает идти на лад, — сказал Уоррен.

В другом месте дело тоже начинало идти на лад, когда зазвонил телефон. Мэтью снял трубку. Часы на тумбочке показывали четверть второго.

— Алло?

— Мэтью, это Уоррен. Прости, я понимаю, что сейчас поздно…

— Привет, Уоррен, ничего, все нормально.

Рядом с ним Ирен повернулась, дотягиваясь до пачки с сигаретами. В темноте вспыхнула спичка.

— Но я подумал, что ты, возможно, захочешь раскрутить все это прямо завтра же с утра.

— Что ты раздобыл, Уоррен?

— Я не знаю, какое отношение имеет ко всему этому семья Брэчтмэннов, но ты сегодня днем сказал, что у Пэрриша оказались в руках какие-то фотографии Элизы и ее ребенка…

— Если верить Эбботу… который, возможно, лжет.

— Однако у Брэчтмэннов была масса неприятностей в восемьдесят втором, когда они договорились уладить дело, не прибегая к суду, и вот теперь мне интересно, почему же они просто не заплатили Эбботу пару долларов и не отправили его восвояси.

— Но Эббот просит миллион.

— В восемьдесят втором на их счету было пятьдесят семь миллионов, — сказал Уоррен.

— Введи-ка меня в курс дела, — попросил Мэтью.

Он положил руку на обнаженное бедро Ирен. Она слегка подвинулась и повернулась так, чтобы ему было удобнее, а Уоррен рассказывал ему про то, как Элиза Брэчтмэнн уволила Энтони Холдена в ноябре тысяча девятьсот восемьдесят второго года.

— Заявила, что он обокрал компанию. Вот точная цитата: «Он похитил наше имущество. Энтони Холден — мошенник».

— Ух ты, — сказал Мэтью.

— Ух ты, — прошептала Ирен, но несколько по иному поводу — его рука все выше забиралась по ее бедру.

— Отлично. А неделю спустя Холден предъявляет иск. Ты знаешь, где мы это отыскали? В папке, озаглавленной «Клевета», представляешь себе? Так или иначе, он запросил семь миллионов долларов в качестве компенсации за понесенный ущерб. Сообщается, что его жалованье у Брэчтмэннов составляло двести тысяч долларов в год плюс премии по биржевым сделкам. Он заявил, что, обозвав его мошенником, Элиза Брэчтмэнн снизила его потенциальные заработки в будущем.

— Что ж, вероятно, снизила, — сказал Мэтью.

— Он также запросил пятьдесят миллионов долларов за понесенный моральный ущерб.

— Это меня не удивляет, — сказал Мэтью. — Моральная компенсация — это что-то вроде гражданского штрафа, который должен отбить у ответчика охоту когда-либо впредь повторить подобное.

— Точно. Холден заявил, что Элиза просто-таки убила его, так как теперь он вряд ли когда-нибудь сможет получить работу в пивоваренной промышленности.

— Это его слова?

— Да, из газетного интервью. Хочешь, я прочту тебе точную цитату?

— Пожалуйста.

— Так, калузская «Геральд трибюн» за восемнадцатое ноября тысяча девятьсот восемьдесят второго года. Он сказал: «Элиза Брэчтмэнн убила меня. Если в этом бизнесе, как и в любом другом, вы прилепляете к человеку ярлык мошенника, то он мертв».

— Что и было основой его иска, который был улажен вне рамок суда. Не знаешь, за сколько?

— Я не знаю. Как ты думаешь, где нам еще посмотреть? У них тут очень забавная система комплектации материалов.

— А где ты?

— В морге «Геральд трибюн». Мы смотрели на «Взаимные соглашения», но там только куча дерьма про калузских индейцев и первых испанских поселенцах. Мы смотрели на «Претензии» и на «Арбитраж», на «Утрату собственности» и даже на «Выплаты». В папке «Выплаты» оказалась только одна вырезка. Обзор пластинки ансамбля «Роллинг-Стоунз».[13]

— Да брось ты все это, Уоррен. Вот только раздобудь мне адрес Холдена…

— Я даже не знаю, в Калузе ли он еще. Это ведь было довольно давно.

— А ты попытайся, ладно? Если найдешь что-нибудь, позвони мне утром в контору.

— Хорошо.

— Доброй ночи, Уоррен, — сказал Мэтью.

Он положил трубку и повернулся к Ирен.

— Ты всегда так занят? — спросила она и погасила сигарету.