Дом, который построил Майк

В стоимость входит все, кроме бутылок. Так что новые доморощенные виноделы сами должны снабдить себя тарой. А если они не могут это сделать, ведь бутылочек-то надо не меньше сорока, то им предлагаются и бутылки, но по цене - один доллар штука. И таких виноделов без бутылок много, ой как много.

Не многие по ночам по помоечкам пустые бутылки любят собирать, а?

Тут то и появляюсь я со своей стеклотарой всего за пятьдесят центов. Желающих бывает иногда так же много, как в приемном пункте стеклопосуды во времена поднятия цен на спиртное в России на улице татарина Сулимова.

Бизнес, ёбтать!

Экскъюз май фрэнч.

ПЕКИН

Восьмидневная поездка в вагоне СВ номер 3, на местах 6 и 7 прошла в винных парах и парах вкусной и здоровой пищи. Причем мы даже не ходили, не толкались в ресторан, нам всё питание и боезапас коньяка приносили в "номер" по прямому указанию начальника поезда. Ему, видимо, очень серьёзная директива по наши души пришла, потому как когда Петюня, спутав в полубредовом состоянии туалет с тамбуром, помочился в угол оного на глазах проводника, это действо нареканий не вызвало никаких, только легкое недоумение на некрасивом лице отразило внутреннее переживание умудренного опытом вечного странника Дальневосточной Железной Дороги.

На удивление быстро прошёл таможенный и пограничный досмотр. Таможенники, лишь на минуту приоткрыли дверь в купе, улыбнулись, поставили печати и удалились с теми же загадочными улыбками, уступив место пограннаряду. Прапор с суровой усмешкой знающего всё человека поставил печать в новенькие паспорта, даже не взглянув на наши изнеможенные нарзаном физии.

Китайские товарищи просто поставили два скромных штампика в паспортах, тоже не взглянув в наши глаза. Мы ведь для них все равно на одно лицо.

За окнами замелькали незнакомые просторы первой моей и Петиной заграницы. Мелькали очень быстро, так как поезд практически не останавливался нигде до самого Пекина, а наши глаза уже не в состоянии были переносить всё это мельтешение, поэтому мы переключились на забытый на время коньяк "Белый Аист".

В Пекине рано утром на вокзале Ямото нас встретили двое. Кто?

Невысокие братоподобные китайцы сложили наши рюкзаки в багажник черной машины неизвестной модели, взяли нас под белые горемычные, трясущиеся рученьки, посадили легонько на заднее сиденье и с мигалочками, с мигалочками понесли по светлым Пекинским улицам, мимо Парка Бэйхай к малоприметному особняку Посольства Северной Кореи.

Все дело в том, что, (как нам объяснил во время политбеседы тов. В.В. Толмачев) после похолодания, даже сибирского холода в отношениях с Северной Кореей, консульство Кореи в Москве перестала выдавать разрешения на въезд и визы Советским Гражданам. До "похолодания" визу просто можно было получить на границе в аэропорту Пхеньяна. Потом все прямые рейсы из Москвы, да и из всех городов мира в Пхеньян отменили, так как единственное Консульство, выдававшее визы находилось в Пекине. Так что все компании летели в Пекин, там народ заполучал разрешения и потом уж местной Северокорейской компанией "Эр Корея" летел в Пхеньян. Даже в нашем суперспецифичном случае мне и Петюне пришлось колесить за визами в Пекин.

Везли нас быстро, стёкла затемненные, головы больные, глаза тревожно смотрящие в никуда. Пекина я в ту поездку толком и не увидел. Потом уже годами позже, когда кислоту в Шанхай из Амстердама местным дилерам таскал, на пару дней специально в Пекин смотался. Хороший город, особенно "Утка По Пекински" в ресторане "Цяньмэнь" понравилась.

В небольшом, тёмного от старости камня, доме на улице Ху Ай с наглухо закрытыми окнами, куда нас привезли китайские братки, двое других братоподобных братков корейского производства, со значками Родного Руководителя на лацканах военных френчей, с улыбками на неодушевленных, замученных суровостью жизни лицах, деловито обыскали наши сухие комсомольские тела.

Затем безжалостно и без объяснений в черном пластиковом пакете исчезло кое-что из наших рюкзаков. Мой фотоаппарат Смена 8-М, прошедший и жёсткие Колхозы Рахмангулово, и безлюдные казахские степи и дикую реку Чарын, Петькин плейер "Тошиба" с радио ЭйЭм и ЭфЭм внутри, жвачка "Болек и Лёлек", спиральный электронагреватель для кипячения чая в экстремальных условиях и четыре пачки проверенных электроникой презервативов Советского производства. Почему? Не положено. На обратном пути выдадим назад под расписку.

Забрали паспорта, сфотографировали нас "Поляроидом" в фас и профиль у белой стены под портретом Любимого Учителя и молча удалились в большую, но неприметную с первого взгляда дверь.

"Зэй вил би виз ю шортли", - пояснили нам китайские товарищи на английском языке, который мы с Петром не поняли. Мы вообще не понимали ничего к тому времени. Трубы после "Белого Аиста" горели жесточайше, отвлекая от происходящих вокруг бытовых проблем современности.

ПУЭРТО-ПЛАТА