Дом Крови (СИ)

Стояла глубокая ночь, и до рассвета еще было несколько часов. Город мы не знали, так что я направился к ближайшей таверне, дабы избежать лишних неприятностей. Но я забыл, что неприятности шли рядом со мной, цокая каблучками по шлифованной мостовой и держали меня за руку. Ее жажда лежала на плечах черными крыльями, и совсем скоро желание смениться необходимостью.

— Я хочу есть. — Сказала Марика легонько дергая меня. — Ты обещал, что как только мы прибудем, то меня покормим. Мы прибыли.

— А, бездна. Ладно, ладно, — вздохнул я обречённо, — пойдем, поищем кого-нибудь. Кто имеет плохую привычку, бродить в одиночестве по ночным улицам.

И мы свернули с освещенной улицы, пошли вдоль реки по направлению к жилым районам. Искать на свои задницы приключения. Что оказалось проблематично. Был первый месяц лета и мы были в самом сердце центральных королевств. Как итог, не смотря на глубокую ночь повсюду было полно народу. Припозднившихся работников и рабов, пьяных гуляк, сладких парочек, проституток и прочего ночного народа. Даже стража нет-нет попадалась, и это на окраинах города, за крепостной стеной. Что было немыслимо для Райлегга.

Мы бесцельно блуждали с час. Но подходящую жертву так и не могли найти. Кроме бродячий псов заполонивших ночные улицы нам попадались несколько одиноких человек, но это были сплошь женщины. Кутающиеся в ночные тени и спешащие по краю улицы побыстрее добраться после работы домой. Марика указывала на них, но я каждый раз отметал такие предложения. А больше одинокие в темных переулках нам не попадались. Или никого, или группы от трех до пяти человек. Мы шли все дальше к самым бедным кварталам, вымощенная шлифованным булыжником мостовая закончилась, как закончились и масляные фонари висящие на улицах. Началась грязь и откровенная беднота. Покосившиеся от старости и слепленные чуть ли не из обломков домишки темнели несуразными кучами на фоне неполной луны отражающейся в грязных зеркалах луж.

Но кто ищет, тот найдет. И мы нашли подходящих жертв, вернее они сами нас нашли. Двое подростков бродящие по самым темным улицам посреди ночи, сладкая и доступная с виду цель. Тем более если одна из них безоружная, красивая и стройная девушка в юбочке и кружевном корсаже.

Наша странная парочка слишком нелепо смотрелась в этих районах посреди ночи. И после того как мы прошли очередную группу, троица из них молча отделилась и двинулась вслед за нами, держась на расстоянии. Услышав от Полночи о преследователях, я приобнял идущую рядом Марику за талию, прижав ее к себе. Она непонимающе на меня покосилась своими глазищами, но вырываться не спешила.

— Кажется, что мы наконец нашли твой ужин, подыграй мне.

Она покосилась назад, но я лишь еще плотнее прижал ее и шепотом попросил снова.

— Не оборачивайся, просто подыграй мне.

Марика была смышленая, она прижалась ко мне и тонким, испуганным голоском спросила, чтобы наши случайные попутчики точно услышали:

— Дорогой, а тут правда безопасно? Мне та-ак страшно, давай вернемся.

Я хмыкнул, а она в ответ улыбнулась, и при свете луны блеснули чуть выросшие клыки-бритвы. И заприметив подходящий темный переулок сказал:

— Да, дорогая. Ничего не бойся. Мы уже почти пришли.

Переулок оказался грязным тупиком между тремя домами, заваленный с одной стороны различным хламом и кучей мусора непонятного происхождения. Идеальное место для темных дел. И встав так, чтобы нас не было видно сразу с прохода стали ждать. Наши преследователи не стали долго тянуть, меньше чем через минуту послышались торопливые шаги и в переулок ввалились трое хмурых мужиков. Здоровый, тощий и молодой, все с одинаковыми короткими, широкими мечами и сальными улыбками на заросших физиономиях.

— Потерялись детки? — Густым басом спросил самый первый и самый здоровый.

— Немного, — протянул я оценивающе рассматривая их. — Вот решил показать девушке столицу.

— Можно я буду первый, — хриплым голосом сказал переминающийся с ноги на ногу тощий, пожирающий глазами Марику. У него чуть ли не слюна падала при виде нее. При свете луны ее идеальная кожа блестела словно жемчуг, а губы вишни расплылись в чарующей улыбке. Завороженный ее темной красотой, на меня он даже не смотрел. Зато на меня смотрел здоровый и хмурился молодой при виде завернутого в тряпку меча.

— Можно, — посулила Марика делая шаг навстречу, — ты будешь первым, мой сладкий.

Отточенным движением ее заостренные кончики пальцев убрали с кроваво-шоколадных глаз за ухо черную волнистую прядку и печатая каждое слово, словно вбивая гвозди в крышку гроба, она обратилась к ним протянув руку, призывая. И слова ее эхом звенели в бархатистой мгле:

— Идите же ко мне. Утолите мой голод.