Дом мертвых бабочек (СИ)

— Я хочу выяснить, из-за чего на самом деле погиб Брендон, — Лин поставил пустую миску на ступеньку ниже и обхватил себя руками. Тоже подмерзал. — Можешь помочь мне или валить. Сбегать, как всегда.

Слова будто резали — может, потому что были правдой. Нейтан бросил Лина, бросил Брендона и уехал в Лондон, едва представилась возможность.

Он звал с собой Брендона. Ровесники, они могли бы жить вместе первое время, даже если Брендон не поступил в колледж. Тот отказался. Улыбнулся, как всегда, тепло и мягко.

— Мой дом здесь, Нейт.

Эштон-хаус был плотью и костями Брендона. Куда больше, чем Нейтана и Лина. Хотя истинной причины, почему Брендон не поехал в Лондон, Нейтан так и не узнал. По правде говоря, не захотел выяснять. Просто разозлился и собрал вещи — а потом пришлось ругаться с матерью.

Лин был младше на семь лет. Но спустя семь лет Нейтан даже не подумал о том, что младший брат захочет уехать и выберет его путь, а не путь Брендона.

— Думаешь, за его смертью что-то кроется? — негромко спросил Нейтан.

— Не знаю. Но даже если он… сам, должна быть причина. Мать ничего не говорит. Значит, надо выяснить.

— Хорошо.

Вот так просто. Одно короткое слово, но на душе у Нейтана стало чуть легче. Признать смерть кузена было непросто, даже сейчас Нейтан не был готов. Но выяснить правду о его гибелии — это казалось правильным.

Если при жизни Нейтан подвел кузена, то попытается хоть немного после его смерти.

Вокруг дома не стояло забора, как у большинства подобных особняков. Просто гравийная дорога, на которой сейчас в тумане машина Нейтана. Стоило отогнать ее в гараж, конечно, но раз уж с утра снова ехать, Нейтан не видел смысла.

Сад казался аккуратным и в меру ухоженным, насколько Нейтан вообще разбирался в садах. Только плющ упорно отвоевывал себе часть стены. За кустами начинался лес. Крепкие деревья, шелестящие листвой, что сейчас запутывалась в белесом тумане. Это могло казаться пугающим — или умиротворяющим.

Лин всегда опасался призраков и темного мрака у корней деревьев. Брендона они привлекали, он восхищался неизведанным. Нейтан оставался между ними, предпочитая держать обоих за руки.

Он и сам не заметил, когда обе ладони выскользнули. Когда он сам их отпустил. Ушел, не оглядываясь. Пусть потом созванивался с Брендоном, но их дороги разошлись в тот день, когда Нейтан уехал из Эшмор-хауса.

Лин сидел рядом, не касаясь брата, съежившийся от холода, какой-то потерянный, растерявший все иголки. Нейтан был близок с Брендоном, пока не уехал. Но когда тот и Лин остались вдвоем, наверняка они тоже сблизились. Может, сейчас Лин тоже пытается осознать мысль, что Брендона больше нет.

— Пойдем к реке, — предложил Нейтан. Ему хотелось расшевелить брата.

Тот глянул с искренним изумлением:

— Сейчас?

— Да тут пять минут. А мать говорила, выезжаем в девять. Есть время.

Нейтан сделал хороший глоток кофе, довольный своим внезапным озарением. Речку любили все дети Эшмор-хауса: летом купались, зимой просто гуляли. Она никогда не замерзала, даже в мороз.

— На речку, где вы мне прыгать не давали? — хмыкнул Лин.

Там были деревья, которые клонились к воде. К ним прицепили веревку, если ухватиться за нее и хорошенько разбежаться, то можно провести пару волшебных мгновений, буквально паря в воздухе. Главное, потом вовремя отпустить привязанную к веревке дощечку и взметнуть побольше брызг, рухнув в реку. Пару раз Нейтан больно бился о воду, но это никогда не останавливало.

— Ты ходил за нами с Брендоном хвостиком, — поддразнил Нейтан. — Когда был совсем маленьким. И плакал, если мы не брали тебя в свои игры.

— Я так хотел с этой веревкой прыгать! А вы вечно считали меня маленьким.

— Да нельзя тебе было.

Нейтан сказал это почти с досадой, и Лин, до того явно веселившийся, посмотрел с удивлением:

— В смысле?

— Ну… из-за сердца…

Нейтан не понимал, что он сказал не так, но видел, как изменилось лицо Лина. Вмиг он из веселого подростка превратился в замкнутого и закрытого. Нейтан почти услышал хлопок, с которым брат закрыл внутреннюю дверцу.

— Тоже хотел запереть меня в доме, сунуть под стекло, как мертвого мотылька? — холодно осведомился Лин. — Ты не так уж отличаешься от матери. Или от отца, которому всегда проще промолчать.

Нейтан на миг разозлился, но ярость быстро потухла. Он пробормотал что-то вроде «извини» и уткнулся в чашку с не допитым кофе. Меньше всего на свете Нейтан хотел быть похожим на родителей. Но куда больше его сейчас угнетали воспоминания, после которых он стал считать Лина хрупким. После которых действительно не пускал его к их активным играм с Брендоном.

Лин вряд ли помнит, ему тогда было лет пять. А вот Нейтану исполнилось двенадцать. Он пришел после школы и знал, что Брендона задержали за очередную беготню по школьным коридорам, а вот Лин уже дома, так что они могут пойти на речку. Брендон догонит.

Нейтан искал брата по дому, представляя, как они устроятся на травке, уже по-весеннему теплой. Но брата не было. Как и родителей. Тогда еще не было мобильников, так что Нейтан просто ждал. Потом пришел Брендон, но он тоже ничего не знал.