Дом моей судьбы

«Лермонтов приехал к самой мазурке, я не помню ничего из нашего бессвязного объяснения, но знаю, что счастье мое началось с этого вечера. Он был так нежен, так откровенен, рассказывал мне о своем детстве, о бабушке, о Чембарской деревне, такими радужными красками описывал будущее житье наше в деревне, за границей, всегда вдвоем, всегда любящими и бесконечно счастливыми, молил ответа и решения его участи, так что я не выдержала, изменила той холодной роли, которая давила меня, и в свою очередь сказала ему, что люблю его больше жизни, больше, чем любила мать свою, и поклялась ему в неизменной верности. Он решил, что прежде всего надо выпроводить Лопухина, потом понемногу уговаривать его бабушку согласиться на нашу свадьбу; о родных моих и помину не было, мне была опорой любовь Мишеля, и с ней я никого не боялась…»

5 января 1835 года Лопухин уехал из Петербурга, и в тот же день родные Екатерины Сушковой перехватили адресованное ей анонимное письмо-предупреждение; в нем говорилось, что Екатерина «стоит на краю пропасти», что

«любовь ваша к нему (известная всему Петербургу, кроме родных ваших) погубит вас. Вы и теперь уже много потеряли во мнении света, оттого что не умеете и даже не хотите скрывать вашей страсти к  н е м у. Поверьте, о н  не достоин вас. Для  н е г о  нет ничего святого, о н  никого не любит. Е г о  господствующая страсть: господствовать над всеми и не щадить никого для удовлетворения своего самолюбия. Я знал  е г о  прежде, чем вы, о н  был тогда и моложе и опытнее, что однако же не помешало ему погубить девушку во всем равную вам и по уму и по красоте. О н  увез ее от семейства и, натешившись ею, бросил».

Письмо заклинало:

«О н  не женится на вас, поверьте мне; покажите ему это письмо, он прикинется невинным, обиженным, забросает вас страстными уверениями, потом объявит вам, что бабушка не дает ему согласия на брак; в заключение прочтет вам длинную проповедь или просто признается, что притворялся, да еще посмеется над вами, и это — лучший исход, которого вы можете надеяться и которого от души желает вам: Вам неизвестный, но преданный Вам друг NN».

Родные Екатерины ужаснулись анонимному письму, не догадываясь, что его написал Мишель; они не хотели его встреч с ней. Весной 1835 года Лермонтов на ее просьбу объяснить свое поведение холодно сказал:

«Я вас больше не люблю, да кажется и никогда не любил».

В незаконченном во многом автобиографическом романе Лермонтова «Княгиня Лиговская» есть такие объяснения: