Дом на Арбате

Я пришла пораньше и заняла место во втором ряду, чтобы лучше всё слышать. Впереди меня уже сидела Королёва. После того как я облаяла её на собрании, я не рассчитывала на её хорошее отношение ко мне и сделала вид, что её не заметила, но она, оглянувшись и увидев меня, приветливо поздоровалась, назвав меня по имени и отчеству. Я ответила и как-то сразу засомневалась, стоит ли мне упоминать о её ТСЖ, к которому я, собственно, не имею никакого отношения. Если сами жители не приходят на встречу с прокурором, не жалуются на Королёву, хотя она затаскала их по судам, если они покорно оплачивают все её фантазии, мне что же, больше всех надо?

Тем временем за столом в президиуме уселся прокурор Басов, рядом с ним – глава Совета муниципальных депутатов Евгений Петрович Бабенко.

Встреча началась с отчёта прокурора, который довольно долго повествовал о своих прокурорских достижениях, упомянул о хостелах как больной теме Арбата, вспомнил о новых делах, которыми ему пришлось заниматься, в частности косметическими салонами, которые заманивают женщин обещаниями каких-то омолаживающих процедур, с помощью психотропных чаёв навязывают им кредиты по 50–100 тысяч рублей. Суды неохотно принимают иски от прокурора по таким делам, но в последнее время удалось отсудить деньги в нескольких случаях.

Потом вступил в разговор Евгений Петрович Бабенко, который рассказал страшную историю о том, как в преддверии 70-летия Победы в каком-то магазине на Арбате обнаружились в продаже шахматы с изображением Гитлера, Кейтеля, Сталина и т. п., и спросил, будет ли прокуратура заводить дело по этому вопиющему факту. Прокурор с удовольствием пространно стал объяснять, как это нехорошо и как надо поступить в таком случае.

Прошёл час. Наконец, дали слово для вопросов жителям.

Тут же подхватилась Королёва и начала пламенную речь в своём традиционном репертуаре, требуя, чтобы с Арбата наконец прогнали всех художников и музыкантов.

Прокурор начал было и ей объяснять, что у него нет полномочий для этого, но Королёва начала спорить, как всегда, приводя свои доводы о том, что художники продают свои услуги, не платят налоги, и за них социальные расходы оплачивают честные предприниматели вроде неё. Эти споры заняли ещё минут тридцать. Не получив устраивающего её ответа, разъярённая Королёва демонстративно покинула зал и ещё долго шумела в коридоре, с кем-то споря. Видимо, у неё в последнее время стали сдавать нервы.

Тем временем встала пожилая женщина и спросила, когда наконец прокуратура займётся всерьёз незаконной застройкой чердаков в доме Жолтовского на Смоленской площади. Прокурор стал ёрзать. Опять начал долго рассказывать, что чердак приватизирован, находится в частной собственности, собственник не пускает туда представителей правоохранительных органов, и поэтому они ничего не могут сделать. Поэтому жителям надо обращаться в суд. Женщины зашумели.

– У нас пенсионеры, старики, они не могут ходить по судам. У нас нет денег, чтобы платить адвокатам, а у этих жуликов, которые строят мансарды, деньги есть. Они купят все суды. А у нас весь дом пошёл трещинами. У жителей верхних этажей обрушились потолки. Тем временем мансарды выставлены на продажу, по 9 миллионов за квартиру. То, что дом приведен в аварийное состояние, никого не волнует. Те, кто застроил чердак мансардами, озабочены только тем, чтобы поскорее их продать, а что будет потом с нашим домом, их не волнует. Как вообще умудрились приватизировать чердак, ведь это общедомовая собственность?

– Напишите письмо на моё имя, и я дам вам ответ, – заученно продолжал своё прокурор.

– Нам не нужен ваш ответ, нам нужно, чтобы вы прекратили это незаконное строительство! И вообще, жители с этим вопросом обращались к вам уже много раз, почему нет до сих пор решения этой проблемы? Работы на чердаке продолжаются, нам на голову сыплется мусор, а нас продолжают кормить объяснениями. Кто же нас защитит? – в сердцах выкрикнула женщина.

– Да что ему говорить, он там сидит в кабинете, только штаны протирает! – стали кричать с места другие жители.

Бабенко засуетился, поднялся с места и сказал:

– Товарищи, нам уже надо освобождать помещение, сейчас здесь будет другое мероприятие. Если вопросов больше нет, то будем заканчивать встречу.

В общем, я так и не успела озвучить свой вопрос. Прокурор быстро собрал бумаги и, подхватив свою папочку, с видом оскорблённой добродетели удалился из зала, сопровождаемый недовольным ворчанием и косыми взглядами присутствующих на собрании жителей. Бабенко ещё какое-то время оставался в окружении женщин, которые долго не отпускали его, пытаясь что-то выяснить, но потом он всё-таки сумел от них вырваться и тоже ушёл. За ним ушли и все остальные.