Дом на берегу лагуны

После свадьбы дела у Буэнавентуры пошли хорошо. Он получал баснословные барыши от продажи воды, и дедушка его жены, дон Эстебан Росич, им гордился. Дон Эстебан Росич продавал пассажирские пароходы и решил помочь своему внучатому зятю. Он преподнес ему в подарок два небольших судна водоизмещением по восемь тысяч тонн каждое, чтобы Буэнавентура мог доставлять товары из Испании. Ребека окрестила их «Родина» и «Свобода», разбила о борт бутылку шампанского и подняла тост вместе с алькальдом и другими именитыми приглашенными за прекрасное будущее «Мендисабаля и компании», предприятия, только что основанного ее мужем.

Мой свекор не был так умен, как казалось Ребеке поначалу, но его вел безошибочный инстинкт коммерсанта.

– Времена сейчас трудные, – сказал он своей жене, еще когда они жили в каменном бунгало на берегу лагуны. – Любая торговля может лопнуть, только не торговля съестными припасами, – что бы ни творилось на свете, еда людям всегда нужна.

В 1918 году, когда немецкие субмарины держали столицу в осаде и люди умирали от голода, Буэнавентура решил расширить торговлю. Он купил в Новой Шотландии рыболовную шхуну с тресковым филе, которой удалось миновать блокаду. Буэнавентура пустил рыбу в продажу, и она разошлась меньше чем за неделю. Куски филе были толстые и сочные и были покрыты сверкающими крупинками соли, защищавшей их от влаги и мух, чтобы они подольше не портились на тропической жаре. Уже не говоря о том, что в них содержалось астрономическое количество протеина и кальция. По горам и долинам, под растрепанными пальмами, у сахарных заводиков и рядом с бедными хижинами высокогорья – всюду весело булькало в латунных кастрюлях над очагом, сложенным из трех камней в тени мангового дерева, тресковое филе, которое Буэнавентуре привезли из далекого Галифакса, филе, приправленное пальмовым соком, ямсом, малангой и зеленым бананом.

Треска многих спасла от голодной смерти и принесла Буэнавентуре кругленькую сумму. Он купил рыбу у канадской компании «Викинг и K°» за бесценок: по центу за десять фунтов, а продал по десяти центов за фунт. Торговля шла так успешно, что вскоре после того, как он провел вторую шхуну мимо зубастых немецких субмарин целой и невредимой и пристал к причалу он сделал Ребеке роскошный подарок: белый «паккард», который Ребека нарекла «Сладкий сон», в честь лошади, которая благодаря изящной выездке получила специальную награду за прекрасный экстерьер на конкурсе того года в Сан-Хуане.

Однако подобное благоденствие не могло длиться долго. Вскоре и другие коммерсанты города стали покупать, и подороже, улов трески оптом и тоже сумели найти способ обходить сети немецких подводных лодок. Буэнавентура почуял грядущую опасность и настоял на том, чтобы на его ящиках с рыбой был отличительный знак – изображение конкистадора, пронзающего кабана, – дабы люди отличали треску Мендисабаля от всей прочей, но президент компании «Викинг и K°» сухо сказал ему:

– Рыбы тысячами попадают в наши сети, и все они одинаковы. Выделять вашу треску среди прочей противоречит демократической политике нашей компании.

Конкуренция была жесткой, однако, если суда его соперников частенько шли ко дну, корабли Буэнавентуры каким-то чудесным образом уходили от преследования вездесущих немцев, так что трески он продавал больше всех. Сначала люди думали, что он просто везучий. Если звезда Буэнавентуры сочла возможным привести его к женитьбе на одной из самых богатых наследниц через месяц по прибытии на Остров, то почему бы его судам не посмеяться над немецкими пушками и не пройти невредимыми сквозь блокаду?!

Тем не менее от «Родины» и «Свободы» веяло запахом предательства, касалось ли это ветчины с испанских возвышенностей, свиной колбасы с Майорки или канадской трески, и запах этот поднимался над стенами города. Злые языки уже начали поговаривать, что на судах Буэнавентуры путешествуют какие-то таинственные туристы, которые высаживаются в порту Сан-Хуана и потом разъезжаются по всему Острову, составляя подробные карты местности с указанием на них главных дорог, мостов и радиоантенн. Однажды, после того, как одно из судов разгрузило товар, туристы снова поднялись на корабль и тут же отплыли в Испанию.

А в другой раз случилось нечто совсем подозрительное. Буэнавентуре сообщили, что его корабль подходит к стенам крепости Сан-Фелипе-дель-Морро; он тут же отправился туда на своем черном «паккарде», чтобы лично пронаблюдать, как тот причаливает. И вот, когда матросы перекинули мостки на берег, с корабля сошел огромный доберман-пинчер, совершенно один и без поводка. Таинственный пес пошел по причалу, обнюхивая землю, и наконец, отыскав машину Буэнавентуры, прыгнул в нее, когда тот открыл ему дверцу. Любопытно, что сам Буэнавентура выглядел при этом как ни в чем не бывало. Он никогда не спрашивал, кому принадлежал этот пес, как и когда он оказался на судне; матросы сказали ему, что нашли пса спящим в одном из трюмов между ящиками с вином. Буэнавентура назвал его Фаусто, и с тех пор пес всегда спал у его ног.