Дом на Холодном холме

— Авокадо с креветками на закуску и какую-нибудь рыбу на гриле. Если увидишь что-нибудь нормальное и не за бешеные деньги в отделе свежей рыбы. Как насчет детей?

— Джейд сказала, что хочет пиццу. Возьму для нее что-нибудь. И еще заказала какое-то особенно навороченное шоколадное мороженое. А на обед завтра я думаю запечь мясо. Джейд сказала — никакой баранины. Она все любуется овечками на холме. Значит, говядина, или свинина, или курица.

— Может, свинина?

Каро кивнула, подошла к нему и обвила его шею руками.

— О чем ты разговаривал с Чамли, дорогой? Если у тебя проблемы, лучше поделись со мной. Тебе станет легче.

А может быть, и стоит ей сказать, подумал Олли. Но вид у Каро был неважный, она выглядела такой же напряженной и уставшей, как и он. Скоро приедет викарий, и ее не будет дома. Возможно, они сумеют обговорить все вдвоем, без ее участия. Как мужчина с мужчиной.

— Все нормально, дорогая. Нам нужны яйца, и еще кончается молоко.

Каро снова кивнула:

— Это я уже записала.

Через пять минут он увидел в окно, как отъезжает ее «гольф», и почувствовал себя виноватым из-за того, что солгал. Он в который раз перечитал оба имейла, отправленные Чамли и Бхаттачарьей.

Какого же хрена придумать, что им сказать?

Здесь ли это существо — или сущность? Смотрит на него снизу вверх, смеется над ним?

Он вернулся к документам и через двадцать минут завершил работу. С тех пор, как был построен так называемый Дом на Холодном холме, в 1750-х годах, им владело в общей сложности восемнадцать человек. Дальше Олли нагуглил сайты, где регистрировались даты смерти, и подписался на один, получив свободный доступ на четырнадцать дней. Сайт назывался DeadArchives.com/uk.

Затем он принялся дотошно заносить на сайт каждую фамилию по очереди, начиная с первых владельцев. Информация ему выдавалась довольно скупая — имя, адрес и даты рождения и смерти. Но этого было достаточно.

Олли работал быстро, даже лихорадочно, и еще ускорился к одиннадцати тридцати. Он как раз просматривал информацию о первом владельце дома в девятнадцатом веке, когда в окне мелькнул подъезжающий автомобиль — маленький, похожий на коробочку фиолетовый «киа».

Олли выключил компьютер и торопливо сбежал вниз по лестнице, пронесся через коридор и распахнул парадную дверь — как раз вовремя; викарий закрыл дверь машины и аккуратно запер ее. Потом он повернулся, увидел стоящего на крыльце Олли и помахал ему рукой.

— Хотите чаю или кофе? — спросил Олли.

— Крепкий чай, если можно. С молоком и без сахара. Спасибо.

Пять минут спустя они сидели в гостиной на диванах, лицом друг к другу. Фортинбрасс, в джинсах, свитере с воротничком священника под ним и крепких туфлях-брогах, неспешно попивал чай. Олли показал на тарелку с печеньем на кофейном столике, но викарий покачал головой:

— Очень соблазнительно, но я воздержусь, большое спасибо. Я что-то набрал несколько лишних фунтов за последнее время. — Он улыбнулся и похлопал себя по животу. — Какой все же красивый дом. — Он обвел взглядом изящный лепной карниз на потолке и прекрасный мраморный камин.

— Будет красивым, если мы когда-нибудь закончим ремонт.

— Уверен, что закончите. Он напоминает мне о доме, где я вырос. Мой отец тоже был викарием, и до тех пор, пока мне не исполнилось пятнадцать, мы жили в роскошном доме приходского священника в Шропшире. Я говорю «роскошный», но на самом деле зимой это был сущий кошмар, потому что отец не мог позволить себе установить центральное отопление. К сожалению, нам, священникам, платят не слишком много. И все зимы моего детства мы проводили в кухне, держась как можно ближе к плите Aga — она ведь долго сохраняет тепло. — Он сделал глоток чая и бросил взгляд на тарелку с печеньем, явно борясь с искушением. — Так расскажите мне, как вы и ваше семейство устроились на новом месте? По телефону вы сказали, что возникли какие-то проблемы?

— Да, я… ну, словом, я подумал, что будет неплохо поговорить с вами наедине.

Викарий кивнул. Его лицо было совершенно бесстрастным.

— Я ездил к вашему предшественнику, преподобному Бобу Манторпу, как вы советовали, — продолжил Олли.

— Очень хорошо! И как он?

— А вы не слышали?

— Не слышал о чем?

Олли сообщил ему печальные новости.

— О господи Иисусе! Какая жалость! Я встречался с ним всего несколько раз, но… Он был так предан своему делу… он…

Викарий вдруг замолчал на полуслове и уставился через коридор куда-то в холл.

Олли проследил за его взглядом и увидел какую-то маячащую тень, очень слабую, как будто кто-то стоял за стеклянной дверью.

— А… кто-то еще живет в доме, кроме вас с женой и вашей дочери — кажется, вы говорили, что у вас дочь?

— Да, Джейд, ей двенадцать. И больше здесь никто не живет.

Фортинбрасс все еще встревоженно смотрел в холл. Олли видел тень; она слегка двигалась. Он вскочил, большими шагами пересек коридор, распахнул дверь и вышел в холл.

Там никого не было.

— Очень странно, — сказал Олли, вернувшись в гостиную. И замер, водя глазами по сторонам.

Викария в комнате тоже не было.

42

Суббота, 19 сентября