Дом на кладбище

«Нам стало известно, что единственная дочь преподобного П. Бронте, приходского священника в Ховорте, является автором „Джейн Эйр” и „Шерли”, двух наиболее известных романов нашего времени, которые выходили из печати за подписью „Каррер Белл”».

Джордж Смит, как и год назад, проявил себя гостеприимным хозяином: гулял с Джейн по Лондону, водил по картинным галереям, побывал с ней на выставке ее любимого Тернера, дважды повел в театр на «Макбета» и «Отелло» с участием знаменитого Уильяма Чарльза Макриди (который не произвел на Шарлотту никакого впечатления), главное же, несколько раз за те две недели, что она провела в Лондоне, устраивал в ее честь пышные приемы, а накануне ее отъезда пригласил к себе ведущих критиков, в том числе Джона Форстера, издателя «Экзаминера», и Генри Чорли, литературного и музыкального критика журнала «Атенеум», а также рецензента лондонской «Таймс», который в рецензии от 7 декабря не оставил от «Шерли» камня на камне. Самыми мягкими характеристиками романа были «пошлый» и «незрелый». Персонажи, по мнению критика, были рождены «воспаленным воображением автора», «с реальной жизнью они не имеют ничего общего», что же касается диалога, то «живые люди так не говорят».

Но не грозные зоилы смутили Шарлотту. Самообладание ее покинуло, когда 4 декабря (памятная дата!) она встретилась со своим кумиром и доброжелателем Уильямом Мейкписом Теккереем, «писателем с миссией», как она называла автора «Ярмарки тщеславия». И, конечно же, очень разволновалась. Раньше их общение сводилось лишь к формальной переписке, вежливому обмену любезностями: Шарлотта благодарила мэтра за рецензию на «Джейн Эйр», мэтр Шарлотту за посвящение ему второго издания романа.

«Вчера видела мистера Теккерея, — уже на следующий день пишет она отцу. — Он приехал к нам обедать с еще несколькими джентльменами. Очень высокий, больше шести футов, любопытное лицо, нет, собой не хорош, по чести сказать, очень даже не хорош, выражение лица мрачное, издевательское, но не злое. Ему не сказали, кто я, нас не познакомили, но вскоре я заметила, что он внимательно разглядывает меня через очки, и, когда мы все встали, чтобы перейти в столовую, он подошел и сказал: „Давайте пожмем друг другу руки”, и я протянула ему руку. Он сказал мне всего несколько слов, но перед уходом вновь очень благожелательно пожал мне руку. Лучше, подумала я, когда такой человек ваш друг, а не враг, ибо вид у него был ужасно грозный. Я прислушивалась, как он говорит с другими гостями — просто, с издевкой, резко и противоречиво».

«Когда слуга объявил: „Мистер Теккерей!”, и я увидела, как он входит, бросила взгляд на его высокую фигуру, услышала его голос, то мне стало казаться, что все это происходит со мной во сне, — пишет она спустя несколько дней Эллен Насси. — Я поняла, что это не сон только потому, что ужасно вдруг растерялась… Если бы мне не надо было говорить, я бы справилась с волнением, но не могла же я молчать, когда ко мне обращаются, и говорить с ним было для меня пыткой. Боже, какую чушь я несла!»

Запомнилась их встреча и Теккерею.

«Помню трепетное, хрупкое создание, маленькую ладонь, большие черные глаза… — читаем в напечатанном в журнале Теккерея «Корнхилл мэгазин» предисловии к незаконченному роману Шарлотты Бронте «Эмма». — Главной чертой ее характера была пылкая честность… Мне виделась в ней крохотная, суровая Жанна д’Арк, идущая на нас походом, чтобы укорить за легкость жизни, легкость нравов… она мне показалась очень чистым, возвышенным и благородным человеком…»³¹

Дома, в Ховорте, «трепетному, хрупкому созданию» не сидится, опять депрессия, приступы ипохондрии, некуда себя девать, предисловия к переизданию стихов и романов сестер написаны, новая книга не пишется, и большую часть 1850 — 1851 года Шарлотта проводит в разъездах. Летом 1850 года она опять в Лондоне, где впервые встречается со своим обидчиком и одновременно литературным наставником Джорджем Генри Льюисом, находит, что тот, при всех своих «грехах и слабостях», по природе не так уж и плох, к тому же очень похож цветом и разрезом глаз, носом, большим ртом на Эмили.

В 1851 году в очередной раз, оказавшись в столице, видится с Теккереем; Джордж Смит повел Шарлотту на лекцию Теккерея об английских юмористах XVIII века, где их взаимная симпатия подверглась из-за несдержанности Теккерея и обидчивости и комплексов Шарлотты серьезному испытанию. Перед началом лекции Теккерей, увидев среди зрителей Шарлотту, зычным голосом, так, чтобы слышали все, обратился к своей матери: «Матушка, позвольте мне представить вам Джейн Эйр!» Когда на следующий день Теккерей нанес очередной визит Джорджу Смиту, Шарлотта, разобидевшись, обратилась к автору «Ярмарки тщеславия» со следующими словами: «Если бы вы приехали к нам в Йоркшир, что бы вы обо мне подумали, представь я вас своему отцу мистером Уоррингтоном»³².