Дом на краю магии

Из пальца ведьмы вылетела красная молния. Девятка ощутила холод и боль в сердце. Потом в ногах появилась ледяная тяжесть и поползла вверх. Девочка взглянула вниз. Камень.

– Что ты говоришь? – спросила ведьма, остановившись на месте.

– Я… БЫЛ… НЕПРАВ! – Онемение поднималось всё выше. – Осталось ещё две буквы – «Х» и «О» – наверное, это «ОХ». – Волшебные слова: «ОХ, Я БЫЛ НЕПРАВ»! Скажите их, Изумилиус!

– Скажи! – заверещал доктор Ложка, который всё ещё пытался вывернуться из кулака Игнатиуса.

– Причём искренне! – чуть дыша, произнесла Девятка.

Ведьма уставилась на Девятку, и призрак улыбки промелькнул на её лице. Тело продолжало каменеть, тяжесть распространялась по сердцу, поднималась к шее, к лицу…

Изумилиус раздражённо заревел.

– ОХ, – громко воскликнул он, – Я… БЫЛ… НЕПРАВ!

Ведьма издала восторженный победный клич и взлетела, с ликованием воздевая руки. Часы-луна шумно разбились, и осколки разлетелись по подземелью, исчезая на лету. Девятка почувствовала, как каменная тяжесть тает и в тело возвращается тепло. Она с облегчением выдохнула, потом взглянула на Эрика и увидела, что его каменное тело снова превращается в шерстистую плоть. Из кармана со звоном посыпались на пол конфеты.

– Уронить конфеты, – грустно произнёс он, в растерянности глядя на них.

Девятка, поколебавшись, наклонилась, подняла одну карамель и, не встречаясь с троллем глазами, положила её Эрику в руку.

Глаза статуй снова стали дымчато-голубыми. Они оглядывались со слегка растерянным видом. Игнатиус Вечно Опаздывающий поднёс доктора Ложку к глазам и озадаченно наклонил голову, словно недоумевал, почему держит в руке дрыгающий ногами взбешённый столовый прибор.

Он уронил Ложку на пол и зевнул. Все статуи затопали назад к своим надгробиям и снова легли на них. Самым последним был Игнатиус Вечно Опаздывающий, он ещё раз огляделся и улёгся на своё место.

– Наконец-то! – пронзительно воскликнула ведьма, опускаясь на пол около Изумилиуса. – Это было не слишком трудно, не так ли, дорогой братец? Нужно было сказать им, что ты крикнул мне через почтовый ящик. Они бы сразу разгадали загадку!

– Не подлизывайся ко мне, – проворчал Изумилиус. – Ты могла убить нас!

– Ой, брось, было уморительно смешно, разве нет? Ты такой же скучный, как этот старый Дом. Тётя Гризельда Вздорная и та веселее!

– Так значит, это всё? – засуетился волшебник. – Ко мне вернулся мой дар?

– Да, да, – скучающим тоном ответила ведьма, – твой дар, если можно его так назвать, вернулся.

Изумилиус быстро задвигал запястьями, словно снимал крышку с банки. От рук посыпались серебристые искры, и он воскликнул от восторга.

– А что касается ваших жалких пожертвований, – добавила ведьма, – то советую вам заглянуть в шкаф под лестницей.

Изумилиус застонал.

– Удивительно, чего только не найдёшь в шкафах под лестницами, – добавила его сестра железным тоном, способным разрезать камень.

Изумилиус на мгновение замер, искоса посмотрел на неё и произнёс:

– А-а.

– Да, и, полагаю, ты хочешь получить назад вот это, – продолжила ведьма.

Она повела руками, и появился парящий красный шар. Она покрутила пальцами, и шар подлетел к волшебнику, остановился и завис около его лица. Девятка с выпрыгивающим из груди сердцем наблюдала за ними. Вот то, на что она надеялась… Ведьма щёлкнула пальцами, красное сияние потухло, и что-то серебристо-голубое со звоном упало к ногам волшебника.

– Сокровище! – с жаром воскликнула Девятка, бросаясь поднимать предмет с пола.

– Безобразная штуковина, – сморщилась ведьма. Она взглянула на брата. – Ума не приложу, почему мама решила оставить её тебе, а не мне.

Изумилиус хмуро зыркнул на сестру, а Девятка погладила украшение и улыбнулась. Большой сапфир в серебряной овальной оправе, без сомнения, стоил целое состояние. На серебре причудливыми рунами были выгравированы слова. Девочка подняла глаза на Изумилиуса.

– Что здесь написано?

Волшебник прокашлялся и бросил взгляд на ведьму.

– «Из навоза мы тянемся к звёздам», – прошептал он, и его сестра подняла одну бровь. – Семейный девиз.

Девятка с сомнением скривила рот.

– Ну и ладно. Не обязательно об этом всем рассказывать, – сказала она.

– Поехали дальше, – выпрямляясь, произнёс Изумилиус. – Полагаю, жабий язык вернулся на место? Дом может путешествовать? Портреты висят наконец прямо? Проклятие действительно полностью потеряло силу?

– Да, проклятие снято, – скучающим тоном ответила ведьма. – Ну-у-у-у… – Она слегка пожала плечами. – Более или менее.

– Что значит «более или менее»? – Изумилиус остолбенел. – Что ты хочешь этим сказать?

– Просто возможно, – лениво проговорила ведьма, вытягивая руки в стороны и поигрывая пальцами, – что могут попадаться странности тут и там, которые не будут удовлетворять твоим смехотворно высоким требованиям комфорта. Однако уверена, что ты привыкнешь. Со временем.

Она стала удаляться, но остановилась и бросила через плечо:

– Рада была снова встретиться с тобой, милый братец. Приятного чаепития. – Она краем глаза посмотрела на Девятку и слегка улыбнулась.