Дом на краю магии

– Мы тоже, мадам, – сказал Изумилиус, потирая глаза. – Больше мы вас не побеспокоим. Как только вы уйдёте, мы двинемся в путь. Нам нравится странствовать по мирам и по пространству между мирами. Дом непредсказуем и сам по себе полон приключений – здесь есть комнаты, о которых даже я ничего не знаю, но ему довольно приятно возить нас в путешествия. Свобода любого заставляет чувствовать всю полноту жизни.

– Да-да, – подтвердил доктор Ложка, подавляя зевок, – и ещё нам надо найти профессора Тарелку.

Изумилиус ткнул пальцем сахарницу и посмотрел на Девятку сквозь зелёный дым. Девочка тоже взглянула на него. Ни жизни, ни свободы, ничего…

– Ну ладно, – сказала она, глядя на жестянку с чаем. – Тогда счастливо.

Девочка сунула баночку в ранец, в двадцатый раз нащупав сапфир, и пошла по коридору к выходу.

– Да, и кстати, – сказала она через плечо, – не мешало бы вытащить скелет из шкафа и стереть с него пыль, особенно с рёбер. Думаю, ему это понравится…

– Мадам… – с неловкостью в голосе произнёс Изумилиус.

Девятка остановилась, глядя в сливовый ковёр.

– Спасибо.

Девятка ничего не ответила и не оглянулась. Идя по коридору, она только ненадолго остановилась перед портретом Маркуса Сварливого (1769–1835) и повернула раму под небольшим углом. Картина повисела так несколько мгновений и снова выровнялась. Девочка слегка улыбнулась.

Пора идти. Медная ручка двери похолодила ей ладонь, как ни странно потную. С чего бы это?

По коридору приближались упругие шаги. Девятка не обратила на них внимания и рывком открыла дверь. Её приветствовал порыв утреннего воздуха. Перед ней открылся переулок. Вся связанная с Домом бессмыслица осталась позади. Скоро эти приключения навсегда уйдут в прошлое.

В левую руку ей осторожно что-то положили, и шаги снова тихонько удалились. Девятка закрыла глаза, чтобы справиться с нахлынувшими чувствами. Она и так знала, что у неё в руке, но всё равно открыла глаза, взглянула на карамель, и рой мыслей закружился у неё в голове, море чувств переполнило душу. Но она не могла – отказывалась – смотреть назад. Она упёрлась взглядом в конец переулка, выставила вперёд подбородок и опустила руку, так что конфета выскользнула и упала на сливовый ковёр. Девочка получила то, за чем пришла. Теперь можно было идти.

– Прощайте и счастливого пути, – пробормотала она.

Девятка перенесла ногу через порог. Она была свободна. Намеревалась наконец стать свободной.

Девочка захлопнула за собой дверь.

Девятка не оглядываясь удалялась по переулку, но с каждым шагом в голове у неё звучало и звучало одно слово. Оно не умолкало, когда она проходила мимо обветшавшего здания библиотеки, когда пересекала пробуждающуюся рыночную площадь, и громче всего кричало, когда она стояла около лавки ростовщика, – пока наконец игнорировать его было уже невозможно. Изнутри к двери подошёл ростовщик и перевернул табличку надписью «ОТКРЫТО» наружу.

Девятка вынула из ранца овальный сапфир. Слово вопило и вопило у неё в голове, и теперь вместе с ним в душе стала подниматься паника…

– Девятка? – произнёс позади неё знакомый голос. – Что ты здесь делаешь?

Она резко обернулась, напрягшись и широко распахнув глаза, и увидела мистера Даунса. Библиотекарь поправил очки в роговой оправе и удивлённо поднял рыжие брови. Девочка в последний раз взглянула на драгоценный камень – и вдруг схватила руку мужчины и положила в неё украшение.

– Это на библиотеку. Отремонтируйте её, купите новые книги. Особенно о магии.

Глаза мистера Даунса на мгновение вспыхнули, и все морщины разгладились. Он уставился на девочку. Она надеялась, что её глаза скажут то, чего она не могла произнести. Девятка повернулась и пошла по улице, но библиотекарь схватил её за руку.

– Но… подожди… что это такое?

Девочка наконец смогла поймать в голове то слово, которое всё время там звучало.

– Клубника, – проговорила она и побежала, улыбаясь громкому сердитому вздоху мистера Даунса за спиной.

Дом был, без сомнения, самым нелепым, самым невообразимым, самым раздражающим местом из всех, где она побывала в своей жизни, и жили там самые нелепые, самые невообразимые, самые раздражающие существа, которых она когда-либо встречала.

И она полюбила их.

Мимо рыночной площади, библиотеки, по лабиринту улочек девочка бежала к Дому. Облегчение накрыло её волной, когда она увидела, что нескладное вытянутое строение всё ещё там. Девятка постучала в дверь и даже не улыбнулась при виде восторга на лице тролля. У неё для него было только одно слово:

– ПРОПУСТИ.

Девятка вошла в Дом, заметив, что кучу старья уже засосало в шкаф под лестницей.

Бесчернильная ручка… сложенный пергамент… слова, которые она нацарапала, пока они носились у неё в голове… Девочка вынула из ранца перо и пергамент и дописала ещё одно предложение. В последний раз шагнула через порог на улицу и прижала лист к стене Дома, подперев фиолетовой жестянкой с чаем.

– Прощайте, – прошептала она, глядя в сторону переулка, – и счастливого пути.