Дом на краю магии

– Прежде чем уйти, – произнесла Девятка, – я хочу задать вопрос. – На самом деле у неё было много, много вопросов… Но больше всего она хотела получить ответ на один из них. – В чём вы были неправы? – пристально глядя на Изумилиуса, спросила она.

– Ну, у нас… как-то вдруг… разгорелся спор… – пробормотал волшебник.

– Разгорелся спор? – повторила Девятка. – Сестра пыталась вас убить! Признайтесь, в чём же вы были неправы. Что вы сказали ей через щель в почтовом ящике?

Изумилиус неловко переступал с ноги на ногу, потом глубоко вздохнул и сдался.

– Я сказал… Я сказал бу-бу-бу-бу-бу-бу-бу.

– Громче, – потребовала девочка.

– Я сказал… что мой дар сильнее, чем её способности.

Эрик загоготал одновременно с Девяткой, которую чуть не разорвало от внезапного смеха. Волшебник обиделся, зафыркал на них и с предвкушением лакомства потянулся к ручке чайного шкафа. Коснулся её и…

БАЦ! Изумилиус ещё держался за ручку и открывал дверцу, когда вместо лица у него возник аккордеон с двумя огромными выпученными глазами, хлопающими от удивления. Эрик стал жабой в фартуке с рюшами и в розовом цилиндре. Девятка превратилась в большой пузырь, перехваченный по диагонали лямкой ранца. Она раздувалась больше и больше, пока… – ХЛОП! – снова не стала сама собой.

– Думаю, мы нашли одну из странностей, которые «не будут удовлетворять вашим смехотворно высоким требованиям комфорта».

Изумилиус потянулся в шкаф:

– Что ж, это скромная цена за возможность попить чаю.

Он открыл крышку жестяной банки, восторженно вскрикнул и, вальсируя, приблизился к Эрику, который положил несколько ложек чая в чистый чайник.

– Вы отказались сказать это по своей воле, и она заставила вас наконец признать неправоту перед всеми, – заметила Девятка, не в силах сдержать улыбку.

– Я произнёс нужные слова, только чтобы разрушить проклятие, – ответил Изумилиус, и щёки его слегка порозовели. – Вообще-то это, конечно, не так. Я вовсе не был неправ. На самом деле мой дар сильнее, чем её способности.

В кухню бодро вошёл Ложка, запрыгнул на стол и стал рассматривать свой килт.

– Знаешь, приятель, я снова нашёл туалет. Он теперь в твоей комнате, прикручен к потолку.

– Прикручен? – спросил Изумилиус.

– Да. Вниз головой.

– Как это – вниз головой? – воскликнул волшебник и раскрыл от удивления рот.

– Прямо над твоей кроватью.

– Над моей… Вот ведьма! – заревел Изумилиус на всю кухню.

Девятка снова разразилась смехом.

– Изумилиус, её чары определённо сильнее ваших.

– Видимо, да, – сухо проговорил волшебник, падая на стул.

Эрик налил чаю – три обычные чашки и крошечный напёрсток для доктора Ложки – и неуклюже сел.

– Прежде чем вы уйдёте, мадам, отведайте чаю, – предложил Изумилиус, протягивая ей чашку. – Это самый изысканный напиток во всех королевствах.

Девятка посмотрела в коридор.

– Только один глоток. Мне нужно отнести сапфир ростовщику.

Все уставились на свои чашки, потом одновременно подняли их и поднесли к губам, словно в безмолвном ритуале. И отпили.

Когда приятная тёплая жидкость согрела горло, Девятка почувствовала себя полностью обновлённой. Напиток, кажется, достиг каждой клеточки тела. Девочка больше не опасалась, что её сожгут вонючие шипящие лепёшки, задавит заколдованный диван, удушит злобный плющ или ведьма превратит в Почти Полностью Порой Мёртвую статую, пока она пытается обхитрить злодейку, определённо очень умную.

Девятка пила в тишине чай на самой странной кухне в мире, и на какое-то мгновение ей показалось, что жизнь действительно складывается… самым прекрасным образом.

– Что это за аромат? – поинтересовалась девочка, облизывая губы.

– Клубника, – счастливо вздохнул Изумилиус. – Правда же чудесный вкус?

– Клубника, – повторила Девятка, глядя в чашку. – Да, наверное, это вкусно. – Она пожала плечами, со стуком поставила чашку на блюдце и удержалась от усмешки при виде полнейшего блаженства на лице своего сотрапезника.

– Ещё, – сказал Эрик и долил ей чаю в чашку.

Девочка и не заметила, как самое странное чаепитие в мире растянулось на несколько часов и друзья выпили много чашек чаю. Она не знала, сколько времени, но догадывалась, что лавка ростовщика скоро откроется. И тогда она сможет начать новую жизнь.

Девятка поставила чашку на блюдце и замерла, внезапно вспомнив лицо Карманса. Она почувствовала неприятную смесь ненависти и жалости и посмотрела на своих товарищей. У Карманса никогда в жизни не было такого чаепития…

– Я должна сделать одному человеку подарок, – сказала она. – Можно мне взять немного такого чаю? Это поднимет ему настроение.

Изумилиус кивнул и взглянул на неё.

– Пожалуйста, мадам.

Пока слова висели в воздухе, Девятка чуть поколебалась. Но Изумилиус наполнил чайными листьями фиолетовую жестяную баночку и передал её девочке.

– Ему понравится, – натянуто произнесла она, задержав взгляд на банке. – Что ж, я пойду.