Дом на Монетной

Она быстро подхватила девочку и, путаясь в полах пальто, побежала к Гороховой улице. К аптеке вели раненых, пронесли убитого. На шее его на суровой нитке болтался железный крест. Старик, помогавший тащить убитого, сдернул крест и взмахнул им в сторону Зимнего.

— Нет на Руси царя! Нет!

Старик согнулся, зарыдал. Из-за угла вынырнул рысак с налитыми кровью глазами. На узеньких саночках студент с открытой головой. Озябшими пальцами потирал уши. Очевидно, фуражку потерял в свалке. Студент, заметив старика, выпрыгнул, начал помогать.

— Напиши: убит с крестом в руке… Вот она, царская правда!

Снова гнали толпу казаки в бурках, припорошенных снегом. Бежавший рядом с Марией Петровной мужик распахнул на груди полушубок, зло выругался, повернул назад:

— Стреляй, сволочь! Стреляй, коль в Маньчжурии силенок не хватает!

Дико закричала девочка, которую Мария Петровна волочила за собой. Мария Петровна, словно отрезвев, бросилась за мужчиной. Свистели пули, били барабаны. Сильным движением обхватив его, привлекла к себе, гладила по щекам, по волосам:

— Полноте, полноте, дружок! Разве так нужно умирать?! Мужик пытался вырваться, плечи его тряслись от громкого плача.

В Москве ледоход…

— В Москве ледоход…

— А разлива не будет: начальство приняло меры.

Мария Петровна произнесла ответную фразу пароля, разглядывая молоденькую девушку в суконной накидке, придававшей грузность ее фигуре. Девушка стояла в просторной прихожей неестественно прямо, чуть сощурив карие глаза. Сквозь полуоткрытую дверь пробивался яркий столб солнечных лучей. Положив муфту на зеркальный столик, девушка улыбнулась. На ее румяном круглом лице проступили ямочки, в карих глазах — смешинки. Мария Петровна не предлагала раздеваться: знала, принесла оружие. Девушка прошла следом за Марией Петровной в просторную столовую, обставленную старинной мебелью с тяжелыми гардинами на венецианских окнах. На обеденном столе, покрытом белой скатертью, гудел самовар.

Убедившись, что дверь плотно закрыта, девушка сняла накидку. Мария Петровна удивленно всплеснула руками. Хрупкая шея девушки была обмотана полотенцем, от которого длинными языками спускались полотнища с прилаженными к ним винтовками. Широкий пояс придерживал их у талии. Пять винтовок! Виртуозность, которой еще она не видала. Мария Петровна осторожно развязывала ремни, сняла винтовки. Освободившись от своего опасного груза, девушка стала хрупкой и худенькой. Она растерла занемевшую шею, счастливо потянулась:

— Так устала, так устала… Еле ноги дотянула.

— Зато поставили рекорд — пять! — Мария Петровна налила стакан крепкого чая, положила на тарелку бутерброды. — Присаживайтесь… Небось и не завтракали сегодня…

— Нет… Но не чувствовала, что голодна. А теперь такая тяжесть с плеч свалилась. — Девушка с жадностью набросилась на бутерброды. — Вкусно как…

— А тяжесть действительно свалилась с плеч! — засмеялась Мария Петровна.

— Славно… Спасибо! — Девушка, вновь потянувшись, встала. Улыбнулась чуть припухлыми губами. — Пора… Ждите через два часа. Да, а листовки?! А то и новостей не узнаешь. Знаете, после побоища, учиненного черносотенцами у университета, собралась толпа. Городовой решил утихомирить страсти: «Разойдитесь, господа! Все равно в здание не пропустят, а здесь ничего не увидите. Завтра все в нелегальных газетах узнаете». Вот и полиция признала авторитет нашей печати!

Мария Петровна, проводив ее, задержалась в прихожей, слушала. Застучали каблучки по лестнице, хлопнула парадная дверь. Теперь нужно убрать оружие. Она вернулась в столовую и начала запихивать винтовки под половицы, прикрыв тайник ковром. В тайнике лежали браунинги, револьверы, патроны, а вот прибыла и первая партия винтовок. Теперь, в эти осенние дни, квартира Голубевых на Монетной стала штаб-квартирой Петербургского комитета РСДРП.

После столь трагического шествия народа к Зимнему дворцу в октябре началась всеобщая стачка, которую Петербургский комитет РСДРП решил перевести в вооруженное восстание. Тогда потребовалось из разрозненных конспиративных тайников свести воедино оружие — таким местом стала квартира Голубевых на Монетной, отвечавшая самым строгим требованиям конспирации. Малонаселенный дом с двумя выходами и проходными дворами, большая квартира с удобным расположением комнат. К тому же Василии Семенович занимал солидное положение: редактор «Земских дел». К нему приходило много народа, дом слыл открытым…