Читаем Дом на мысе Полумесяц. Книга первая. Братья и сестры (ЛП) полностью

— Невозможно сказать, безнадежно ее положение или нет. Хотя болезнь изучается и сейчас мы, безусловно, знаем больше, чем пятьдесят лет назад, лекарство не найдено. Но есть определенные условия, при которых ее состояние может улучшиться… Боюсь, речь о радикальных мерах. — Подготовив почву для того, что он должен был сказать, доктор продолжал более уверенно: — Есть заведения, специализирующиеся на уходе и лечении туберкулезных больных, и мои коллеги говорят, что статистика выздоровления хорошая. Но мы не знаем одного — на какой стадии заболевания поступили в эти заведения выздоровевшие пациенты. Это одна проблема. Вторая — в дороговизне пребывания в этих санаториях. Наконец — и это может стать главным препятствием — лучший туберкулезный санаторий находится в Швейцарии.

Стивен Каллетон снова замолчал и продолжил:

— Причина в местном климате. Альпийский воздух чист, холоден и сух; по всей видимости, в этих условиях болезнь не развивается. Не могу обещать, что Цисси поправится; это было бы с моей стороны безответственно. Но скажу, что, если стоимость лечения и путешествие в Швейцарию не является для вас препятствием, пребывание девочки в санатории увеличит ее шансы выжить. Теперь я вас оставлю; обговорите ситуацию между собой, и, если понадобятся дополнительные сведения — например, о цене, — я буду рад все выяснить. Если решитесь на лечение, которое я предложил, я помогу все устроить. Жаль, что нам приходится вести этот разговор.


* * *

Почти сразу после того, как брат отвез девочек в школу, Аду с Конни разделили. Всех новеньких собрали вместе и проводили в корпус, где располагалось общежитие. Система корпусов предназначалась не для того, чтобы расселить учениц по возрастам. Таким образом школьная администрация поощряла дух соперничества между девочками из разных корпусов и в учебе, и в спорте и командных играх, и во внеклассных занятиях, каких в Хэррогейте было множество — от шахмат и бриджа до ораторского клуба и дебатов. Руководство школы полагало, что подобное соперничество служит девочкам здоровой мотивацией и побуждает их стараться изо всех сил. Среди учителей выбирали наставника корпуса, и те гордились своими подопечными, случись тем одержать верх над соперницами в том или ином предмете.

Среди учениц выбирали старосту корпуса, которая отчитывалась перед наставником, старостами школы и директрисой. Староста отвечала за дисциплину и порядок в своем корпусе. Система располагала к различным злоупотреблениям властью, но на самом деле издевались над младшими в Хэррогейте крайне редко.

Ада и другие девочки, приписанные к корпусу Найтингейл, выстроились в актовом зале. Наставнице корпуса Найтингейл предстояло первой обратиться к своим подопечным и рассказать им, что ждет их в школе. Затем выступила директриса, перечислившая их обязанности, а после девочек препоручили заботам старост.

Староста Найтингейла Хильда Драммонд с любопытством оглядывала новеньких. В школе принцессы Каролины Хильда училась последний год, и в последний раз под ее управление поступила партия первокурсниц. Произнося традиционное приветствие старосты, Хильда внимательно рассмотрела каждую из девочек. Ее пост подразумевал определенные привилегии: одной из них была возможность выбрать первокурсницу, которой предстояло стать ее подручной. Хильда терпеть не могла выражение «на побегушках» — в школах для мальчиков помощников старост именно так и называли — и предпочитала называть свою подопечную Пятницей[13].

Оглядывая выстроившихся в ряд девочек, она заметила подходящую кандидатуру: красивую темноволосую девчушку с живой улыбкой и блестящими темными глазами. На вид хорошая, надежная, энергичная девочка, которая должна была справиться с поручениями Хильды и обязанностями ее помощницы. Хильда вышла в центр зала для речи и встала перед собравшимися, с удовлетворением увидев, что новенькие во все уши слушали ее выступление. После девочки стали ждать, пока старосты назовут их имена и проводят в назначенные им общие спальни. Но прежде, чем все разошлись по комнатам, Хильда поманила девочку, которую заприметила ранее:

— Пойдем со мной. Как тебя зовут?

— Ада Каугилл, мисс, — ответила девочка задрожавшим от тревоги голосом. Ада решила, что у нее неприятности, а ведь она пробыла в школе всего час!

— В чьей спальне Ада Каугилл? — выкрикнула Хильда.

Одна из старост подняла руку.

— Хорошо, вычеркни ее и исправь список. Ада будет моей Пятницей и пойдет со мной.

Ада вышла из актового зала вслед за Хильдой Драммонд и миновала толпу первокурсниц из соседнего корпуса, ждавших своей очереди в коридоре. Когда они отдалились от шумного сборища, Хильда повернулась к Аде и улыбнулась:

— Ада, у тебя такой тревожный вид. Не бойся, все в полном порядке. — Она объяснила, что ждет Аду в роли ее помощницы: — Твои обязанности будут просты и не помешают учебе. Ты будешь поддерживать чистоту и порядок в моих комнатах, выполнять мелкие поручения, принимать и передавать сообщения, открывать дверь и тому подобное. У тебя будет отдельная комната рядом с моей. Поняла?

Перейти на страницу:

Похожие книги

12 великих трагедий
12 великих трагедий

Книга «12 великих трагедий» – уникальное издание, позволяющее ознакомиться с самыми знаковыми произведениями в истории мировой драматургии, вышедшими из-под пера выдающихся мастеров жанра.Многие пьесы, включенные в книгу, посвящены реальным историческим персонажам и событиям, однако они творчески переосмыслены и обогащены благодаря оригинальным авторским интерпретациям.Книга включает произведения, созданные со времен греческой античности до начала прошлого века, поэтому внимательные читатели не только насладятся сюжетом пьес, но и увидят основные этапы эволюции драматического и сценаристского искусства.

Александр Николаевич Островский , Иоганн Вольфганг фон Гёте , Оскар Уайльд , Педро Кальдерон , Фридрих Иоганн Кристоф Шиллер

Драматургия / Проза / Зарубежная классическая проза / Европейская старинная литература / Прочая старинная литература / Древние книги
Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах
Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах

Кто такие «афганцы»? Пушечное мясо, офицеры и солдаты, брошенные из застоявшегося полусонного мира в мясорубку войны. Они выполняют некий загадочный «интернациональный долг», они идут под пули, пытаются выжить, проклинают свою работу, но снова и снова неудержимо рвутся в бой. Они безоглядно идут туда, где рыжими волнами застыла раскаленная пыль, где змеиным клубком сплетаются следы танковых траков, где в клочья рвется и горит металл, где окровавленными бинтами, словно цветущими маками, можно устлать поле и все человеческие достоинства и пороки разложены, как по полочкам… В этой книге нет вымысла, здесь ярко и жестоко запечатлена вся правда об Афганской войне — этой горькой странице нашей истории. Каждая строка повествования выстрадана, все действующие лица реальны. Кому-то из них суждено было погибнуть, а кому-то вернуться…

Андрей Михайлович Дышев

Детективы / Проза / Проза о войне / Боевики / Военная проза