Дом на мысе Полумесяц. Книга первая. Братья и сестры (ЛП)

На решение Альберта отчасти повлияло его недавнее увлечение гольфом. Он и двое его соседей стали частыми гостями гольф-клуба «Саут-Клифф». Они так любили гольф, что проводили на девятнадцатой лунке больше времени, чем на восемнадцати предыдущих, в подробностях анализируя каждый удар, лунку, грин и песчаную ловушку. Этот подробный анализ производился на шезлонгах, где игроки освежались коктейлями, которые регулярно подносил услужливый официант. Бесстрашные гольфисты нередко возвращались с матчей в плачевном состоянии и в такой поздний час, когда из-за темноты уже нельзя было разглядеть ни мячей, ни лунок.

За несколько недель до январского собрания Альберт занялся составлением завещания. Это занятие вызвало у него немало противоречивых чувств, и несколько черновиков отправились прямиком в корзину для бумаг. Наконец он принял окончательное решение. Финальный текст завещания представлял собой довольно любопытный документ: Альберт проигнорировал трех своих детей — Джеймса, Конни и Аду — и оставил все состояние Сонни, назначив Ханне щедрое ежегодное содержание. А в случае если Сонни умрет раньше него, его доля наследства должна была целиком отойти племяннику Альберта Кларенсу Баркеру.

Верная уборщица, конечно же, достала копию завещания из мусорной корзины и передала Кларенсу, подкинув последнему пищу для размышлений.

Глава девятнадцатая

После того как статус Шарлотты Танниклифф сменился с соблазнительной замужней дамы на вдову, чувства Джесси к ней ничуть не изменились, а страсть лишь усилилась. Однако он по-прежнему навещал ее нерегулярно и свое отсутствие объяснял командировками. Чем именно Джесси занимался, Шарлотта так и не поняла. На все расспросы тот лишь улыбался и отвечал, что торгует различным товаром. Эта расплывчатая формулировка лишь усиливала ее любопытство, но больше ничего она от него не добилась. Стоило ей надавить на него сильнее, как он загадочно улыбался и менял тему, обычно на более приземленную, интересную и волнующую их обоих.

Однажды Джесси пропал на четыре месяца, и Шарлотта ничего о нем не слышала, а потом, в канун Рождества тысяча девятьсот тринадцатого, он появился у нее на пороге. Поскольку от любовника давно не было вестей, Шарлотта смирилась, что проведет Рождество в одиночестве, но вдруг услышала знакомый стук дверного молоточка. Все праздники они предавались страсти, не замечая времени и почти не отдыхая. Долгое отсутствие разбудило аппетит Джесси и усилило его пыл.

А потом он исчез так же внезапно, как появился. И не сказал, когда вернется. Это случилось третьего января, и она попыталась вспомнить, когда в последний раз ела. Но вспомнила лишь перекусы на скорую руку, приготовленные на кухне в перерывах между плотскими утехами.

К концу февраля у Шарлотты возникли первые подозрения. Когда задержка составила неделю, она удивилась, две недели — испугалась, шесть — растерялась. А с началом утренней тошноты отпали все сомнения. Шарлотта Танниклифф, почтенная леди, овдовевшая чуть меньше года назад, носила ребенка от своего любовника, и, похоже, с этим фактом ей предстояло смириться. А также каким-то образом объяснить случившееся дамам из карточного клуба.

* * *

Процветание Брэдфорда зависело от текстильной промышленности, а Шеффилд, расположенный в пятидесяти милях к югу, был обязан своим богатством стали. Сталь, как и ткани, имела много разновидностей — от тяжелых металлических сплавов, применявшихся в строительной промышленности, кораблестроении и прочих транспортных сферах, до легких и изящных видов стали, из которых изготавливали декоративные предметы, например столовые приборы. Растущая популярность моторного транспорта, особенно автомобилей, способствовала росту спроса на сталь и процветанию Шеффилда. Мощные металлургические заводы вырастали по берегам рек Ротер и Дон и обеспечивали баснословную прибыль другой процветающей индустрии Южного Йоркшира — угледобывающей промышленности.

В этой промышленной зоне находилась фабрика Эдвина Грэма. Ему было пятьдесят три года, на него работали более ста человек, а фабрика производила товары из легких металлов. Рынок сбыта его продукции был огромен, он еле справлялся с количеством заказов, и фабрика работала двадцать четыре часа в сутки и семь дней в неделю.

Заработанное состояние позволило Эдвину и его жене Лине переехать в Эббидейл, престижный район Шеффилда, где селились самые богатые люди в городе. Большой особняк Эдвина, окруженный обширной территорией, не шел ни в какое сравнение с их прежним скромным домиком в районе рядовой застройки, где они жили, когда сталелитейная фабрика Эдвина Грэма впервые открыла двери.

Переезд в Эббидейл отчасти объяснялся необходимостью вместить большое семейство: не только фабрика Эдвина Грэма отличалась высокой производительностью. Пятеро сыновей и три дочери нуждались в просторе, поэтому дом нужен был большой. А для обеспечения комфорта, граничащего с роскошью, нужны были еще и слуги, которые тоже должны были где-то жить.