Дом на мысе Полумесяц. Книга третья. Возращение домой

— Но это несправедливо, — впервые за все время вмешался Марк. — Мы же читали отчет и знаем, что вызвало взрыв. Нельзя винить все химическое подразделение в небрежности одного человека, решившего согреть замерзшую трубу, по случайности проходившую рядом с газовой!

— Если мы решим снова открыть химический завод, одной прибылью с текстильного производства уже не обойтись, Саймон прав. Но я согласен с Марком насчет взрыва. Проблема в том, что со смертью Роберта мы потеряли главного технического специалиста. Кто еще сможет заново организовать химическое производство?

В итоге директора так ничего и не решили и закончили собрание. Но выход, как ни странно, нашелся сам собой через пару недель после этого обсуждения. На самом деле, как верно заметила Рэйчел, он все время был у Сонни под носом, но в силу занятости тот просто его не замечал. Идея возникла за ужином во время случайного разговора с Дженни.

— Если тебе нечем будет заняться, папа, — сказала она Сонни, — ты мог бы помочь Марку с его грандиозным планом по захвату мира.

— Ты по-прежнему хочешь заниматься производством синтетических волокон? — спросил Сонни.

— Я бы давно этим занялся, будь у меня финансирование, — ответил Марк. — Мне предлагали производить полиэстер по лицензии одной американской компании, владеющей патентом, но там нужны такие деньги и современный завод, что мне это просто не по силам. Идея хорошая, но останется идеей, если только в субботу восемь матчей не сыграют вничью — вот тогда я разбогатею!

— Я думала, футбольный сезон закончился, — заметила Рэйчел.

— Это метафора, мам. Я к тому, что у меня просто нет таких денег.

Рэйчел собиралась ответить, но взглянула на Сонни и передумала. Она знала, что означало это выражение лица, и догадалась, что Сонни обдумывал план Марка и пытался понять, насколько тот осуществим и как можно помочь.

Вторую идею преподнесли Джессике буквально на блюдечке. Она вышла на работу и как раз собиралась домой, стоя на пороге своего временного кабинета в здании «Фишер-Спрингз», когда ей сообщили, что ее ждет посетитель. Она заглянула в приемную и замерла, сразу узнав мужчину, которого видела лишь один раз, коротко и в самых чудовищных обстоятельствах.

— Вы, — ахнула она, — вы были на фабрике, когда она взорвалась!

Мужчина улыбнулся:

— Верно, хотя вас послушать, можно решить, будто я ее и взорвал.

— Простите, я даже не знаю, как вас зовут. — Джессика подошла и пожала ему руку. — Но я очень вам благодарна. В тот день вы спасли мне жизнь, и хотя Роберт… — Она сморгнула слезы. — Роберт, мой муж, погиб, я знаю, что вы пытались спасти и его. — Она вдруг поняла, что все еще держит незнакомца за руку, и резко ее отпустила. — Так чем я могу помочь?

— Меня зовут Дэвид Лайонс. И я к вам по поводу взрыва.

Джессика подозрительно взглянула на мужчину. Неужели пришел просить денег, подумала она. Его имя отчего-то казалось знакомым, но где она его слышала?

— Слушаю, — ответила Джессика.

— В день взрыва я нашел вот это. — Лайонс достал блокнот с порванной обложкой и пятнами сажи. — В суматохе я просто сунул его в карман и забыл. Нашел, когда отдавал пальто старьевщику. Простите, что так долго не приходил. Сначала я не знал, где вас искать, а когда пришел сюда, мне сказали, что вы в отпуске. Я заходил много раз, хотел отдать вам его лично, ведь вы — директор фабрики. Нельзя было допустить, чтобы блокнот попал в плохие руки. Не знаю, чей он, но его содержание представляет чрезвычайный интерес, и это мягко говоря. Я его почистил, — добавил Лайонс.

Джессика расслабилась и улыбнулась. Протянула руку и забрала у него блокнот. Одного взгляда на почерк на первой странице хватило, чтобы понять: блокнот принадлежал Роберту.

— Спасибо, что принесли блокнот. — Она помолчала. — Пройдемте в мой кабинет.

Они сели за стол, и Джессика спросила:

— Почему вы решили, что написанное здесь представляет «чрезвычайный интерес»?

— Эти формулы, — Лайонс указал на блокнот, — ничего подобного я никогда не видел и не встречал ни в одной книге.

— Неужели? А вы химик, мистер Лайонс? — нахмурилась Джессика и спросила: — А почему ваше имя кажется таким знакомым? Уверена, мы не встречались, за исключением того дня.

— Я химик, можно даже сказать, специалист. А мое имя вам знакомо, потому что в день взрыва я шел на встречу с вами. Вы назначили мне собеседование на должность ассистента в лаборатории, но теперь это, само собой, уже неактуально.

Его слова всколыхнули воспоминания о роковом дне.

— Конечно! Вот почему вы были в костюме и галстуке! Рада, что мы это выяснили. А теперь расскажите подробнее об этих формулах и что в них особенного.

— До войны я несколько лет работал в фармацевтической промышленности. Формулы из блокнота — кажется, это испытания новых лекарств. Если испытания окажутся эффективными, разработчики озолотятся, поэтому я рад, что записи не сгорели. Я принес их вам, решив, что вы знаете, чей это блокнот.

— А многие оставили бы блокнот себе и сами занялись бы созданием этих лекарств, — заметила Джессика.

Лайонс ужаснулся:

— Это же воровство.

Джессика задумалась.