Дом на мысе Полумесяц. Книга вторая. Накануне грозы (ЛП)

Главным же результатом забастовки стал охвативший страну страх. Британцы впервые воочию увидели, что такое солидарность рабочего класса — людей, придерживавшихся левых взглядов.

* * *

Хэррогейт так очаровал Патрика и Луизу, что, когда им предложили поехать куда-то еще в оставшееся время, они отказались. Они много где побывали, не упустив возможность изъездить страну вдоль и поперек, но курортный городок все время оставался их опорным пунктом. Лишь однажды они сделали исключение — отправились в Скарборо на выходные. Патрик попросил Сонни посоветовать хороший отель, и тот с лукавой улыбкой сказал:

— Дом номер один на мысе Полумесяц. Лучший отель, в котором я бывал.

Финнеган знал адрес Сонни, но не подал виду.

— А это точно отель, а не дом?

— Это дом, — признался Сонни. — В Скарборо можете остановиться у нас. — Он выставил перед собой ладони, отметая возможные возражения. — Все решено, — не допускающим возражения тоном произнес Сонни. — Если я приду домой и скажу маме и Рэйчел, что вы решили остановиться где-то еще, не сносить мне головы.

Финнеган смирился с неизбежным.

— Видимо, мне предстоит знакомство с двумя грозными женщинами, — испуганно произнес Патрик.

Выходные прошли замечательно. Патрик Финнеган очаровал Ханну и Рэйчел, а те, в свою очередь, оказали ему и Луизе самый теплый прием. Рэйчел и Луиза сразу друг другу понравились; вскоре стало очевидно, что их знакомство станет началом крепкой дружбы. Луиза же была очарована малышом Уильямом и даже думала похитить его, взять с собой в Австралию и называть его Билли в честь знаменитого игрока в крикет Билли Мердока^[5]. Услышав об этом, Рэйчел ответила:

— Только в обмен на Изабеллу.

Марку — он только недавно полностью выздоровел — понравилось имя «Билли», и с тех пор он называл братишку только так. Марк стал любимчиком гостей, хотя его дотошные вопросы об австралийском крикете ставили Патрика в тупик и вынудили вспомнить все, что тот знал об этом спорте. Самым ярким событием выходных стал ужин в субботу вечером. За большим столом в тот вечер не осталось свободного места: приехали Майкл с Конни и Саймон с Наоми. За ужином Финнегану пришлось следить за собой, ведь Майкл решил, что самое время выяснить побольше о владельце «Фишер-Спрингз». Патрик выдержал все его расспросы и четко следовал легенде, придуманной Джеймсом и Элис. В перерыве, когда Майкл отвлекся на другую беседу, сидевший рядом с Ханной Патрик повернулся к ней и прошептал:

— У меня все получается, миссис К?

Ханна рассмеялась и ответила:

— Идеально, мистер Ф; можно подумать, ваше начальство написало вам легенду и вы работаете четко по сценарию!

Финнеган расхохотался, но не объяснил причину своего внезапного веселья.

В последний день Патрик Финнеган отклонил приглашение Сонни съездить в Брэдфорд.

— Хочу прогуляться по Скарборо с Луизой и Изабеллой. Твоя мама хотела показать нам город. А Рэйчел не мешает отдохнуть. Какой у нее срок?

— До родов четыре недели, — ответил Сонни. — Скорей бы. Не терпится заполнить «бентли».

— Удачи, — улыбнулся Финнеган.

Понедельник выдался погожим; Патрик надеялся провести день спокойно, но его надежды не оправдались. Поддавшись минутной слабости, он согласился пойти вечером на пляж и поиграть в крикет с Марком и Сонни; после они несколько часов гуляли по берегу двух заливов с Луизой, Ханной и Изабеллой. Когда они наконец зашли в отель «Павильон» на чаепитие, все были без задних ног. Чаепитие затянулось: Луиза стала показывать Ханне фотографии, которые Элис поручила ей передать. В ответ Ханна дала ей новые снимки Майкла, Сонни и Рэйчел с Марком и Уильямом. На обороте последнего Ханна написала: «Когда ты получишь этот снимок, их уже станет больше!» Луиза подозрительно долго смеялась над шуткой, а почему — Ханна поняла лишь следующим утром, когда Финнеганы собрались уезжать.

Патрик пожал руку Рэйчел и пожелал ей благополучных родов. Повернулся к Сонни и сказал:

— Не останавливайся. Луиза предложила и мне купить «бентли».

Поездка в Скарборо ознаменовала конец путешествия Финнеганов; через четыре дня Патрик и Луиза стояли на палубе океанского лайнера, выходившего из Солента^[6] в Ла-Манш. В честь их отплытия Саутгемптон мог бы проявить милосердие и порадовать их солнышком, но нет — снова шел дождь.

Через три дня после отплытия Луиза заметила:

— Джеймс был прав, сказав, что мы будем тосковать по Йоркширу. Я даже не из Англии, а уже скучаю.

— А по чему скучаешь больше? По долинам, старинным городкам, уютным деревушкам, пустошам или морскому берегу?

— По всему этому, но не только, — ответила она. — Больше всего я скучаю по людям. Честным, искренним, гостеприимным. Йоркширцы говорят, что думают, но рядом с ними так тепло.

— Прямо как с австралийцами.

— Точно. Как с австралийцами.

— Я чувствую то же самое, — ответил Финнеган. — Мы с Сонни на днях разговорились, и он сказал: «Теперь вы побывали здесь, и частичка Йоркшира навек останется в ваших сердцах».

— Красивые слова. Частичка Йоркшира действительно всегда будет с нами. — Луиза улыбнулась и нежно положила руку Патрика на свой растущий живот.