Дом на мысе Полумесяц. Книга вторая. Накануне грозы (ЛП)

Марк и Дженни стояли близко и слышали разговор между командиром и женщиной. Хотя слова на испанском являлись для них бессмысленным набором звуков, по почтительному тону командира стало ясно, что женщина была здесь главной. Она отпустила его кивком и повернулась к Марку и Дженни. Видимо, их вид ее позабавил; она улыбнулась и указала на уходящего командира. На безупречном английском с легким акцентом она произнесла:

— Он сказал, что вы приехали присоединиться к нашей борьбе, но попали в беду. Неблагодарно отказываться от помощи, ради которой вы так рисковали. Заходите, расскажите о себе; вы наверняка проголодались. Поговорим за ужином. — Приглашение больше напоминало приказ. За поясом у женщины был револьвер.

Хижина оказалась на удивление просторной. Несмотря на скудную обстановку, внутри было чисто и сладко и приятно пахло сосной.

— Садитесь, — велела хозяйка, и Марк с Дженни с радостью повиновались; после долгого перехода, порядком понервничав из-за грозившей им опасности, они выбились из сил.

— Меня зовут Кармен; под этим именем меня здесь знают. На самом деле меня зовут иначе, но в целях безопасности мы используем псевдонимы. Если эти свиньи-националисты поймают одного из нашей группы, тот сможет назвать лишь прозвища, и личности наших товарищей не будут раскрыты.

Она говорила тихо, с легкой хрипотцой, но речь ее была четкой и мелодичной. Кармен продолжала:

— Тебя, — она указала на Марка, — буду звать Эль Инглес, Англичанин; а ты, дорогая, — она повернулась к Дженни, — станешь Ла Чика, Девочка. Того, кто привел вас ко мне, зовут Эль Хитано^[24] — в жилах его матери течет цыганская кровь. Обычно мы сами выбираем себе прозвища, но я выбрала ваши, так как вы не знаете нашего языка. — Кармен улыбнулась.

Глядя на ее улыбку, Марк немного успокоился и вспомнил, что его бабушка любила оперу.

— А вы назвались Кармен, потому что любите тореадоров или работаете на сигаретной фабрике? — спросил он.

Кармен рассмеялась; смех у нее был веселый, звучный и гортанный.

— Да, я работала на сигаретной фабрике. Но это было давно, еще до замужества.

— Вы замужем? — удивленно спросила Дженни; было странно видеть замужнюю женщину, ведущую жизнь подпольщицы в изгнании.

— Была. — Тень пробежала по лицу Кармен. — Моего мужа убили.

Марк поспешил сменить тему; воспоминания о муже явно причиняли Кармен боль.

— Что это за место? — спросил он.

— Лагерь; в этом регионе у нас их несколько. Это наши базы, откуда мы ходим на разведку и при необходимости прячемся. Мы давно пришли к выводу, что с фашистами лучше не сталкиваться лоб в лоб — их больше, чем нас, и они лучше вооружены. У них немецкое и итальянское оружие и самолеты для авианалетов; они могут сбросить бомбу, а мы даже не успеем вступить с ними в схватку. Поэтому мы засели в глуши и используем тактику, которую придумал больше века назад ваш генерал Веллингтон.

— Что это за тактика? — спросила Дженни.

— Для засад и атак на войска Наполеона он привлек маленькие отряды испанских и португальских партизан — герильяс. Внезапные атаки ослабляли ряды французов, а почувствовав, что готов ударить, Веллингтон переходил в наступление. Горная местность идеально подходит для ведения такой войны. Мы проникаем на склады националистов, крадем их боеприпасы и взрывчатку и нападаем на врага с его же оружием, — усмехнувшись, сказала Кармен.

— А сколько вас? — спросил Марк.

— Людей всегда не хватает, — искренне ответила Карман. — Всего около тысячи человек. Не все в этом лагере. Когда мы впервые собрались, человек, которого мы избрали нашим командиром, предложил, чтобы мы воевали именно так, и до сих пор эта тактика оказывалась очень эффективной. В регионе пять базовых лагерей. Люди, которых вы встретили, — охранный патруль, они высматривали противника, чтобы националисты не застигли нас врасплох. — Кармен улыбнулась. — Пусть лучше все сюрпризы достанутся фашистам.

— И давно вы так живете? — спросила Дженни.

И снова лицо Кармен омрачилось.

— Чуть больше года; я присоединилась к группе после знакомства с командиром.

— Кто он? — спросил Марк, снова пытаясь увести разговор от болезненной темы.

— Мы зовем его Ла Тромпетиста, Трубач. Он великий человек, большой друг Испании и нашего общего дела.

— Он не испанец? — удивился Марк.

Кармен удивленно взглянула на него и улыбнулась.

— Нет. Вы с ним еще познакомитесь, дай бог; сейчас он уехал. А теперь давайте ужинать. Вы наверняка проголодались.

За ужином Марк и Дженни думали о Кармен, ее трагическом прошлом и о том, с каким чувством она говорила о Трубаче. Этот загадочный человек вызывал у нее явное почтение. Дженни, прекрасно зная, как ведут себя влюбленные, так как сама была влюблена в Марка, догадывалась, что Карман любит Трубача.