Дом на отшибе

Пока Уолли катился вниз через город, фиолетовые очертания гор стали четче вырисовываться на фоне неспешно светлеющего небосклона. Их вершины таяли в мареве туч, и только туманная гладь воды постепенно преображалась в преддверии рассвета, были слышны всплески рыбьих хвостов и переливы птичьего хора. Мир пробуждался, а Уолли несся через спящий городок, отрывая ноги от крутящихся самостоятельно педалей, представляя, что летит.

Глава 5. Гора

Высунув ладонь из-под одеяла, Бен пытался нашарить верещащий на прикроватной тумбочке будильник. В комнате было холодно, и тело не желало покидать созданное им под одеялом тепло. Наконец, пищащую машинку удалось заглушить. Приоткрыв глаза, Бен сощурился в окно. Небо затянули серые тучи, и солнечные лучи, с трудом просачиваясь через эту вату, слабо освещали комнату. Почувствовавший пробуждение хозяина Пиджен уже вовсю скакал по одеялу, побуждая Бена не оставлять попыток подъема.

– Ну что ж… – Отчаянно зевая, мужчина выбрался из кровати, сонно погладил пса и, подойдя к свету, распахнул створки окна навстречу необычно холодному воздуху утра. Затем, быстро умывшись, начал разминку прямо так – в одних шортах и майке. Практически каждое утро молодой инструктор предпочитал не пренебрегать упражнениями, но в дни восхождений уделял этому особое внимание, как следует пробуждая движением тело, разогревая и разрабатывая коленные суставы. Рюкзак со снаряжением и едой был собран еще с вечера, и оставалось только залить кипяток в термос.

Пиджен ликовал и был готов уже сам, ухватив за лямку рюкзак Бена, тащить его впереди хозяина. И хотя спаниель всегда был рад большой компании, такие прогулки он любил особо, каким-то своим животным чутьем осознавая, что сегодня был именно такой день: тропа, его хозяин, бодро шагающий вперед, и он! А потом будет привал где-нибудь среди лугов, полных разнообразных запахов – прошедшего здесь недавно стада, собак-пастухов… Хозяин сядет на землю рядом с ним, и они разделят еду. Подбежав к двери, Пиджен аккуратно поскреб лапой и большими, черными, полными преданности глазами посмотрел на Бена.

– Да-да, уже идем! – рассмеялся тот нетерпеливости верного соратника.

Когда Бен и Пиджен покидали дом, там еще стояла тишина утренней дремы, даже фрау Марта пока не поднялась, и не было слышно посвистывания чайника на кухне, и не разливался по гостиной запах свежего кофе.

Выйдя на тропу вдоль реки, Бен поднял взгляд на гору, с которой у него сегодня было назначено свидание, и увидел, как ее голова безнадежно задернута толстой вуалью облаков. Мужчина слегка нахмурился, размышляя, что придется, возможно, скорректировать запланированный маршрут.

Шаги, крепкие и уверенные, равномерным ритмом вторили мелодии реки, с камня на камень несшей потоки ледниковой воды вниз, к Альтерзее. Зеленые сочные травы тянули стебельки вверх, раскрывая листья навстречу лету. В этой песне жизни мысли Бена потихоньку стали утекать от настоящего, перенося его в галерею воспоминаний и мечтаний. С детства он любил длинные прогулки, походы с отцом, когда они брали легкую палатку, минимум вещей и отправлялись по какой-нибудь тропе или же просто уезжали на озеро на весь уикенд. Потом, когда заболела мать, отцу стало сложно уезжать надолго, и постепенно Бен обнаружил, что все чаще гуляет один. Конечно, у него были поездки и с друзьями из школы. Но это было не сравнить с тем, как они двое садились на берегу реки или на камне, делая привал, молча отец протягивал ему сэндвич, и они смотрели вдаль, на расстилающийся мир перед ними, в этот миг, казалось, принадлежавший им одним – крепкому, слегка седеющему мужчине и мальчику рядом с ним.

А потом не стало матери. И никакие старания отца и никакие надежды сына ничего не смогли изменить. Тогда-то Бен и решил, что после школы не станет сразу поступать в университет, а вначале увидит мир. И вот теперь мир горной тропой расстилался перед ним, ведя его к затуманенному взору горы. Каждый раз, поднимаясь, Бен словно слышал какой-то чуть различимый зов, влекущий его ступать вперед, не останавливаясь. В горах он не отступал, но при необходимости искал обходные пути, следуя за этим зовом. Не раз это чутье помогало ему в последний момент увернуться от летящего камня, подсказывало, куда поставить сорвавшуюся ногу на скале. Когда он выходил на горную тропу, он как будто воссоединялся с чем-то, что вело его все выше и звучало с каждым метром высоты все громче. А вдалеке от гор стихало, растворяясь в шуме человеческих голосов.

Пиджен гонялся за стрекозой, спугивая ее с одного стебелька на другой. Бен протянул псу половину своего бутерброда и посмотрел вверх на речные перекаты. После привала они сворачивали, отдаляясь от ее русла, подъем становился витиеватей и круче, ныряя под сень ароматного пихтового леса.