Дом на Рождество (ЛП)

— На работе все хорошо, — отвечаю с напускным энтузиазмом, который, как я надеюсь, скрывает мою внутреннюю боль. Жаль, что мама обладает способностью всегда читать между строк.

Она хмурится.

— Что-то не так?

Я качаю головой.

— Нет-нет. На работе все замечательно.

Она секунду смотрит на меня. Я ерзаю на стуле, беру меню и делаю вид, что изучаю список блюд, который знаю наизусть.

— Итак, — начинает мама, — как у вас дела дома?

Я пожимаю плечами.

— Хорошо, наверное.

— Итан…

— Почему бабушка сделала это? — спрашиваю я, откладывая меню.

— По словам ее адвоката, она внесла изменения в завещание, как только узнала, что вы с Итаном собираетесь разводиться. Ты же знаешь, она всегда верила в любовь, которая случается раз в жизни.

Бабушка с дедушкой встретились и полюбили друг друга в то время, когда межрасовые браки были только разрешены, но все еще не одобрялись обществом. Цвет их кожи — бледной у бабушки по сравнению с более темной кожей ее мужа — создавал свои трудности, но единственное что никогда не менялось — это их любовь друг к другу. Когда дедушки не стало, бабушка устроила вечеринку в честь его прожитой жизни и их любви. Они всегда говорили мне, что нельзя отказываться от человека только потому, что ситуация не подходящая.

Предполагалось, что у нас с Итаном именно такая любовь — любовь, которая выдержит все испытания и невзгоды, выпадающие на нашу долю. Оказывается, не каждый брак длится всю жизнь, и это нормально.

Жгучая боль и пустота пронизывают меня насквозь.

— Наше время вышло.

— Ты все еще любишь его.

Все еще люблю Итана Миллера. Могу ли я действительно сказать так после того, как мы решили расстаться?

— Может быть на этой неделе у вас двоих появится шанс все обсудить. — Мама протягивает руку и легонько сжимает мою ладонь. — Отношения не бывают прямыми, как линия на кардиомониторе после смерти. В жизни бывают и взлеты, и падения.

Я провожу рукой по лицу. Чувствую, как моя голова забита множеством мыслей.

— По правде говоря, большую часть времени в браке ты проводишь в эмоциональном компромиссе, — продолжает моя мама, — ты не можешь все время чувствовать только бабочек в животе, или только размышлять о том, какой яд в его макаронах вызовет самую мучительную смерть. — Улыбка появляется на ее губах. — Научись улавливать приливы и отливы. Хитрость в том, чтобы осознать — ни в одном из этих состояний ты не останешься навсегда.

— Как много браков на самом деле заканчиваются фразой «долго и счастливо»? Ваш с папой брак не вошел в их число.

Мама выпрямляется во весь рост. Временами я задаюсь вопросом, оправится ли она когда-нибудь после того, как папа бросил нас ради своей секретарши. Она так и не вышла замуж повторно. Я не помню, чтобы она когда-либо с кем-то встречалась.

Смогу ли я когда-нибудь забыть Итана?

Смогу ли я когда-нибудь полюбить кого-то другого так, как люблю его?

Мое сердце кричит решительное нет.

— У Итана нет других интрижек, дорогая, — напоминает мне мама. — Он все еще любит тебя.

— Любви иногда бывает недостаточно.

— Сейчас Рождество, милая. Это твоя возможность сделать паузу и задуматься о важном вокруг тебя.

Я хочу сказать ей, что между нами с Итаном все кончено, но нет необходимости повторять очевидное. И все же, какая-то часть меня отрицает это. Это не может быть нашим с Итаном концом. Интересно, сможем ли мы отыскать частичку той любви, которую когда-то делили? Зернышко, из которого могли бы вырасти новые отношения — что-то, что исцелит нас обоих.

— Неужто это Холли Миллер? — раздается мужской голос. Я поворачиваюсь и вижу Калеба Скотта, сидящего за столиком позади меня. Он один, перед ним лежит журнал, и он широко улыбается мне, когда я машу ему рукой. Калеб отодвигает свой стул. Через несколько секунд я оказываюсь в его объятиях. — Слышал, ты вернулась в город на праздники.

Я не могу не обнять его в ответ. Как бы неловко ни было сталкиваться с друзьями Итана, позитивный настрой Калеба слишком заразителен.

— Давно не виделись. Как идут дела в «Концепт Дизайн»? Слышала, что ее признали лучшей архитектурной фирмой на Восточном побережье.

Калеб смеется, отмахиваясь от меня.

— Вряд ли, но справляемся. Мы не соревнуемся со всем миром, и это, безусловно, очень помогает. — Он поправляет очки на носу, как будто ему нужно скорректировать зрение, изучая мое лицо. — Как долго ты будешь в Вермонте?

— Только до Нового Года, — отвечаю я, закусывая губу. Мой предстоящий развод не секрет, особенно для лучшего друга Итана.

— Потом обратно в Нью-Йорк?

Свободна и готова к общению. Ха! Эта мысль почти заставляет меня засмеяться. Огромная дыра, которая нашла постоянный приют в моем сердце, напоминает мне, что жизнь уже никогда не будет прежней, а свиданий на горизонте не предвидится. Реальность такова, что я не хочу видеть в своей жизни другого мужчину.

Похоже, почувствовав мой дискомфорт, Калеб сочувственно кивает мне.

— Я все понимаю. Передавай от меня привет Итану.

Я заставляю себя улыбнуться.

— Конечно.

Он тянется за чашкой кофе и возвращается за свой столик, а я снова поворачиваюсь к маме. К ее чести, она не стала продолжать тему.