Дом на Рождество (ЛП)

Может в этом и есть моя проблема. Возможно, я не такая стойкая, какой себя считаю.

Результаты будут готовы только через пять минут, и, как я вскоре понимаю, этого времени вполне достаточно, чтобы сойти с ума, пока ждешь ответа беременна ли ты.

Ноги сами собой несут меня к ящику под моей прикроватной тумбочкой, где бабушка хранила все старые фотоальбомы после моего переезда. Альбомы были одним из ее любимых хобби, уступая лишь кулинарии, и за время, проведенное в этом доме, она заполнила столько альбомов, что получилась настоящая библиотека воспоминаний.

Я открываю крышку ящика и беру наугад один из них, тот, где мне около десяти лет. В нем выцветшие полароидные снимки, на которых я еще в начальной школе: первый день в четвертом классе; фасоль, которую я вырастила для одного научного проекта; игра в поиск пасхальных яиц, которую нам устроили в парке. Мы с Итаном на наших первых танцах. Есть и праздничные фотографии, их так много, что они занимают треть всего альбома: заснеженные улицы Уэстона; рождественский ужин в кругу всей семьи; бабушка, показывающая мне, как приготовить печенье, которое мы с Итаном только что испекли. Она всегда была рядом со мной, нерушимая сила, наполненная смехом и дельными советами, готовая помочь мне справиться с любыми трудностями, которые возникали на моем пути.

Я сажусь на край кровати. Усталость проникает в мои мышцы.

Если тест положительный, если я действительно беременна, что мне делать?

От нервов скручивает внутренности. У меня нет того, что было у бабушки, или того, что есть у моей матери, если уж на то пошло. Я много времени провожу в офисе. И последнее, но не менее важное: Итан и наш предстоящий развод. Мы не можем добавить к этому еще и ребенка.

Все находится в подвешенном состоянии, и неопределенность удручает.

Тише. Я пытаюсь успокоить себя. Но воспоминания о похоронах бабушки уже нахлынули на меня, заставляя прикрыть глаза, а щеки запылать от картинок в голове. Я была опустошена, Итан тоже.

К тому моменту мы уже были не вместе, но в этом-то и проблема расставания с человеком, которого все еще любишь. Одного мгновения уязвимости достаточно, чтобы все погубить.

Знакомое воспоминание заполняет пустоту в моей голове. Перед глазами всплывают отрывки, как я, спотыкаясь, почти вслепую добрела до дома, как рука Итана вцепилась в мою, словно он был моим единственным спасательным кругом, чувствуя, как мир обрушивается на меня. Я отчаянно нуждалась в его прикосновениях, не думая ни о чем другом — не заботясь ни о чем другом — жаждала утешения, который мог дать мне только он.

Я знала, что это была ошибка, еще когда мы занимались любовью, но мне было все равно, как и ему. Обезумившие от горя, желания, похоти и тоски, мы нуждались друг в друге в тот момент и были готовы унести произошедшее с собой в могилу, такая опрометчивая ошибка случается, когда ты тонешь в горе.

Альбом падает на пол. Я вскакиваю на ноги и несусь в ванную. У меня трясутся руки, когда я беру тест, с трудом заставляя себя взглянуть на результат. Сделав пару долгих, медленных вдохов, я собираюсь с силами и открываю глаза.

Две синие полоски.

Положительный.

Я беременна.

Я жду, когда меня накроет шоком, паника охватит грудную клетку. Ничего. Полагаю, на каком-то подсознательном уровне я уже знала об этом, с тех пор как столкнулась с Грейс. Знала и пыталась отрицать такую возможность точно так же, как пыталась долгое время отрицать, что моему браку пришел конец, хотя все указывало на обратное. У меня нет никаких сомнений, что это ребенок Итана; он последний, с кем я спала. Черт возьми, если не считать короткого периода в колледже, когда мы расстались, и я встречалась с одним парнем, которого сейчас даже не могу вспомнить, Итан — единственный человек, с которым я когда-либо спала. А теперь у меня будет от него ребенок.

ГЛАВА 10

Истина: «Уродливые» рождественские свитера выглядят не так плохо, если носить их вместе

Холли

Родители Итана живут за пределами центра города. Правда в таком месте, как Уэстон, «за пределами» — это не так уж и далеко, но несмотря на все наши усилия, мы все равно опаздываем на несколько минут, когда наконец приезжаем. Мы ехали в молчании, Итан смотрел прямо на дорогу, а я, прислонившись головой к окну, опустила плечи, чувствуя себя веткой, на которую давит непосильный груз. И в каком-то смысле, думаю, так оно и есть.

За прошедший день мы почти не разговаривали, каждый из нас укрылся в своих мыслях. Я уверена Итан думает, что я все еще злюсь на него за вчерашнее, но эта размолвка померкла на фоне новой проблемы, нависшей надо мной. Часть меня хочет раскрыть свой секрет, выложить все и умолять его о решении, о помощи. Но я не могу заставить себя обратиться к нему.

Назовите это гордостью. Упрямством. Я не знаю.