Дом на Рождество (ЛП)

— Это может стать данью уважения. — Он криво усмехается. — Своего рода проводами. На праздники.

Я не знаю, что больше застало меня врасплох — само предложение или искренность в его голосе. У него взгляд — такой редкий, в котором горит почти детский идеализм — что я чувствую, как незаметно для себя оттаиваю.

— Это… хорошая идея. На самом деле, это отличная идея.

— Правда? — Итан усмехается, вскидывая брови. — Я рад, что ты так думаешь. Во всяком случае, будет чем заняться.

— Да, конечно. — Я прохожу мимо него — Думаю она хранит… хранила рождественские украшения на чердаке.

— Думаю да. — Еще одна долгая пауза пронзает липкий воздух, пока Итан снова не начинает говорить. — Я спущу их утром, и мы сможем поставить елку. Хорошо?

— Да, звучит здорово.

Он широко улыбается, в уголках его голубых глаз появляются легкие морщинки, и мое сердцебиение ускоряется.

— Что ж, — говорит он, уже направляясь в коридор. — Я, пожалуй, пойду спать. Увидимся утром. — И с этими словами он исчезает. Кажется, Итан так же благодарен за то, что отвлекся, как и я. Чувствую, как комок подступает к горлу, когда он спешно уходит словно у него есть незаконченные дела.

Это та часть наших отношений, которая никогда не становилась проще, сколько бы времени ни прошло, и часть меня задается вопросом, а станет ли когда-нибудь. Мы любили друг друга, — и до сих пор любим, по правде говоря — но мы отдалились. С этим ничего не поделаешь, и, черт возьми, неделя в Вермонте уж точно ничего не исправит.

ГЛАВА 4

Нет ничего уютнее, чем рождественская елка, светящаяся огнями. Дженни Хан

Итан

Выпив чашку кофе с утра, я поднимаюсь на чердак. Коробки с праздничными украшениями аккуратно сложены друг на друга. Я спускаю их вниз в какой-то лихорадочной спешке, отчаянно желая чем-то — чем угодно — заполнить тишину, повисшую еще со вчерашнего вечера и продолжающуюся все утро.

Завтрак включал в себя короткое приветствие.

— Я буду в кабинете, — сказала Холли, обнаружив меня на кухне. К моему возвращению она уже ушла наверх, и я, зная, что лучше ее не искать, оставляю коробки в прихожей и отправляюсь на местную ферму рождественских елок.

Через двадцать минут я уже возвращаюсь обратно с пушистой елью, привязанной к крыше моей машины. Приходится повозиться, чтобы протиснуть ее через дверь, и каким-то образом мне это удается, не разбив при этом ни одного антиквариата Фионы, и осторожно поставить ее в гостиной напротив камина. Вытираю лоб, осматривая свою работу. Елка определенно добавляет теплоты в дом, а после того, как мы ее украсим, будет смотреться просто великолепно. Я так увлекаюсь разглядыванием ели, что не замечаю Холли, пока не слышу ее шаги на лестнице позади себя.

Обернувшись, вижу ее, стоящую в халате и широко открытыми глазами рассматривающую елку. В руках кружка с горячим шоколадом. Она выглядит такой… домашней. Лишь на мгновение я подаюсь вперед, на автопилоте готовый пересечь комнату и поцеловать ее, как всегда делал это в Нью-Йорке.

Но торможу себя. Влюбленность, которую я всю жизнь испытывал к этой женщине, пытается вернуться с полной силой. Это происходит каждый раз, как наши пути пересекаются. Пару месяцев назад я сделал все возможное, чтобы избавиться от своих чувств, но с тех пор понял, что это проигранная битва. Я не могу разлюбить ее.

— Выглядит неплохо. — Голос Холли возвращает меня в настоящее. — Даже лучше, чем неплохо. Выглядит великолепно. — На мгновение она встречается с моим взглядом. — Спасибо Итан. Я… Бабушка была бы благодарна, — добавляет она, делая глоток из кружки и.

Я засовываю руки в карманы и разворачиваюсь к елке.

— Может украсим ее? Я принес украшения с чердака, но не был уверен, что ты захочешь…

— Да, — прерывает она меня, удивив прозвучавшим в голосе энтузиазмом. — Мы не можем начать все это и бросить на пол пути.

— Ты права. — Я подхожу к одной из коробок и тяну за ленту, которой она запечатана. Сверху лежит простая рождественская гирлянда. Я беру ее в руки и некоторое время рассматриваю украшение. Сразу нахлынули воспоминания о всех рождественских праздниках, которые мы с Холли провели в этом доме в компании близких. Радость и смех, которые мы делили все эти годы, опьяненные духом Рождества. Андреа Бочелли, поющий на заднем плане свою смесь оперы и поп-музыки. Время, проведенное за украшением елки, пока она не станет похожа на идеальную картинку.

Забавно, как такие события остаются в памяти, когда другие стираются. Но я рад, что это так. Иначе у нас остались бы только плохие воспоминания о времени, когда нам не удавалось сохранить спокойствие, или что похуже. Но эти образы, напоминают мне о том, как мы старались, как мы любили, несмотря на все наши недостатки.

— Это наше последнее Рождество здесь. — Я бросаю взгляд на Холли. Желание поцеловать ее невероятно сильное, мне приходится заставлять себя оставаться на месте. — Почему бы не выложиться по полной программе, — добавляю я.